Кафка. Жизнь после смерти. Судьба наследия великого писателя - страница 14
Именно потому, что дружба, им ко мне питаемая, имеет корни глубоко внизу, намного ниже всех истоков литературы, и набирает силу гораздо раньше, чем литература вообще успеет вздохнуть, – именно поэтому он переоценивает меня донельзя и на такой манер, что мне стыдно от собственного тщеславия и высокомерия, между тем как при его-то понимании искусства, при его собственной мощи истинное, нелицеприятное суждение о книге, только суждение, и больше ничего, лежит у него, можно сказать, под рукой. И тем не менее он вот этак пишет. Если бы сам я сейчас работал, то есть жил бы в потоке работы, влекомый им, я бы не стал так переживать из-за этой рецензии, мысленно расцеловал бы Макса за его любовь ко мне, а сама рецензия меня бы ничуть не тронула! Но так…>23
В 1913 году Брод опубликовал прорывное произведение Кафки «Приговор» в своей антологии Arkadia>24. (Кафка признавал, что в рассказе «Приговор», посвящённом «Фелиции Б.», он заимствовал некоторые мотивы из романа Брода «Арнольд Беер», вышедшего в 1912 году.) В 1921 году Брод опубликовал беседу со своим другом в длинном эссе под названием «Писатель Франц Кафка» (оно было опубликовано в Die neue Rundschau).
Почти всё, что было у Кафки опубликовано, я вырвал у него либо убеждением, либо хитростью, – вспоминал Брод.
«Почти всё, что было у Кафки опубликовано, я вырвал у него либо убеждением, либо хитростью, – вспоминал Брод. – Порой я стоял над ним, как с палкой, подталкивал его и заставлял… снова и снова, новыми средствами и новыми трюками… Были времена, когда он благодарил меня за это. Но часто я с моим подталкиванием был для него большим бременем и он, как сообщает его дневник, хотел послать меня к чёрту. Я тоже это чувствовал, но для меня это не имело никакого значения. Для меня была важна сама вещь, было важно помощь другу – даже против его желания».
3. Первый процесс
Что следует деятельно разрушить, то надо сперва крепко схватить>1.
Кафка, «Синие тетради ин-октаво»
Тель-Авивский суд по делам семьи, проспект Бен-Гуриона, 38, Рамат-Ган, сентябрь 2007 года.
В сентябре 2007 года, после подачи ходатайства о заверении завещания матери, траур Евы Хоффе был грубо прерван.
После смерти Эстер Хоффе сестра Евы, Руфь, собрала необходимые документы и принесла их в тель-авивский отдел Службы регистрации по делам наследования, расположенный на улице ха-Арбаа. Сама Ева не верила в то, что официальное утверждение пройдёт гладко. Ведь воля их матери, говорила она Руфи, «похожа на огонь неопалимой купины». Но перечить старшей сестре Ева не стала.
В соответствии с Законом о наследовании от 1965 года, в Израиле исполнение воли наследодателя может осуществляться только через официальное утверждение завещания в израильской Службе регистрации по делам наследования. Для этого нужно подать аффидевит, то есть заявление под присягой, подписанное заявителем и заверенное нотариусом; оригинал свидетельства о смерти; оригинал завещания; наконец, уведомление, адресованное любым другим наследникам или бенефициарам наследодателя. (Израиль не облагает налогами наследственное имущество своих резидентов.) Чтобы завещание можно было оспорить, информация о нём публикуется в открытой печати – как правило, этим занимается Служба регистрации по делам наследования. Служба регистрации предоставляет копию ходатайства Генеральному Попечителю при Министерстве юстиции, который имеет право вмешаться в рассмотрение, если на карту поставлен вопрос, представляющий общественный интерес. После прохождения регистрации завещание приобретает такой же статус юридически обязывающего документа, как и вердикт суда.
Похожие книги
