Лада с интересом обернулась назад. Храм оказался огромным и стоящим в самом центре всего поселения. На нём было несколько башен, своеобразных пиков. Скорее напоминал пирамиду со множеством вершин. В центре главная и высшая точка, которую окружали ещё три пирамиды: по одной слева и справа, одна сзади. От увиденного захватывало дух, было что-то непостижимое в этом. Постройка величественна, казалась нерукотворной и окружена особым полем, энергетикой. Лада никогда не верила в подобные эзотерические вещи, но, несомненно, нутром ощущала нечто. Сердце прибавило ход.
Она аккуратно развернулась и продолжила путь к подножью. Пригляделась. Храм смотрелся ещё более впечатляющим на фоне окружающих построек. Их составляли всего лишь простые домики, похожие чем-то на деревенские. Подобное видела у бабушки в Украине, когда гостила у неё на хуторе. Родители почти каждые летние каникулы отправляли Ладу туда. Она хорошо помнила крепкий, упругий плетень, тёплый от солнца, гостеприимную, с побеленными стенами хату. Запах горячей травы, стрекот насекомых, пыль от дороги на ногах, редкий ветерок. Бабуля…
Именно сейчас Ладе остро захотелось к ней, даже ком к горлу подошёл. Попробовать борщ со шкварками, заливающий ароматом всю хату, обязательно с чесноком и тёплым хлебом из магазина в селении. Бабушка часто посылала Ладу за ним. Она порой полбуханки съедала, пока дойдёт. Корочка твёрдая, поджаристая, мякоть как пух. А вкусно, ничего лучше во всём белом свете не сыскать! Земля шуршит под ногами, мимо мелькают хаты, во дворе играют, кричат дети, пахнет костром… Именно эти запахи напоминали ей детство, радость… А ещё ярко-зелёная, сочная, иногда жёлтая, выгоревшая на солнце трава. Она бегала по ней с Колей и Сашкой, играла в огромной куче песка за домами целый день. Пряталась в зарослях гороха во дворе и наедалась им досыта. И руки, бабулины руки, которые обнимали вечерами, гладили по голове. Такие жёсткие от работы, шершавые и одновременно бесконечно нежные, тёплые. Днями она напевала ей песни. Вспомнилась мелодия «Ой пiд вишнею, пiд черешнею» и бабушка, приплясывающая на свадьбе, тогда она так улыбалась, её смех разливался по пахнущему травами воздуху. Вечерами молились вместе. Лада хорошо помнит иконы, висевшие над кроватью, с золотым окладом, странные для детского ума, но притягательные. Папа не был религиозен, верил в силу науки. Поэтому эти тёплые летние ночи в Украине Лада помнит и сейчас, когда спускается в абсолютную неизвестность в непонятном месте. Тот человек, который внизу, пугает. Величественный, красивый и такой холодный. Как некстати мысли, ей надо собраться и попытаться понять, где она, что происходит. Лада сглотнула комок в горле, уничтожила мелодию и воспоминания внутри. Продолжила путь к подножью грандиозного сооружения.
Заметила Зелата, который, широко расставив ноги, спиной ожидал внизу. На нём была всё та же ослепительно белая одежда. Когда девушка оказалась на земле с последней ступени, резко обернулся и произнёс:
– Готовы, Лада?
– Да, спасибо, – ответила с лёгкой улыбкой, слегка вздрогнув.
– Теперь пойдёмте, – сказал и жестом указал вперёд.
Они шли по узким насыпным дорожкам мимо домиков и общались. Во дворах активно трудились женщины, одетые в одежду тёмного цвета, легко колыхавшуюся на ветру. Пололи, окучивали, сажали, подметали и делали много других хозяйственных дел, за которыми Лада часто видела бабушку на хуторе. Вокруг летали насекомые, пахло жаркой травой и запечённой рыбой, тёплым хлебом. После тяжёлого дневного труда, сидя на завалинке, бабуля иногда пела «Виростеш ти, сыну» так душевно и глубоко. Лада в такие моменты замирала и вслушивалась. Сейчас эта мелодия сама собой ворвалась в голову.
