– Скорее, скорее, безрукие! – торопил их начальник.
В конце концов плиту все-таки подняли, и все стали вглядываться в темный провал, надеясь увидеть там притаившегося беглеца. К несчастью, в непроглядной тьме не было видно ни зги.
– Фонарь, – застонал Сидки, – дайте фонарь!
Однако фонаря ни у кого не было. Защелкали спички, слабые огоньки затрепетали над черной пастью провала.
– Кажется, это лаз, – неуверенно проговорил приказчик. – Он ушел по подземному ходу.
Полицейский начальник так на него посмотрел, что тот стушевался и спрятался за господина Рахмани. Сидки, впрочем, уже забыл о его существовании и смотрел теперь только на конвойных.
– Аман, Карим! Вниз – и поймайте мне этого ифрита! – велел он.
Конвойные неуверенно затоптались на месте, им страшно было спускаться в непроглядную черную тьму.
– Живо! – рявкнул Сидки. – Или, клянусь Аллахом, отправлю вас за решетку вместо него!
Поддерживая друг друга и негромко сетуя на судьбу, полицейские неловко спустились в подземный ход. Спустя несколько секунд из темноты донесся обиженный голос Амана:
– Здесь темно, ничего не видно…
– Так зажгите спички, идиоты!
Конвойные снова зачиркали спичками, и теперь слабое желтое свечение немного рассеивало тьму. Аман и Карим жалобно глядели снизу вверх, опасаясь идти вперед.
– Стойте, – вдруг крикнул приказчик, сообразив что-то, – я дам вам свечу!
Он подбежал к своему бюро, вытащил оттуда свечу и сунул вниз, конвойным. Те зажгли свечу и, не дожидаясь больше понуканий, отправились по подземному ходу вперед, в темноту, где, возможно, ждал их свирепый и страшный, как Иблис, враг.
– Не бойтесь его, он в кандалах! – вслед конвойным крикнул начальник.
На это достопочтенный Рахмани хмуро заметил, что такой ловкий шайтан наверняка уже нашел способ избавиться от кандалов.
– Неважно, – устало произнес господин Сидки. – Мы потеряли слишком много времени, он наверняка уже ушел.
Вид у него был мрачный: как он мог попасться на удочку этого русского, как мог позволить ему сбежать? Сначала тот использовал подземный ход, чтобы ограбить лавку, а затем – чтобы скрыться самому. Поистине, он не видал раньше столь хитрого и дерзкого грабителя. Такой, скорее всего, не остановится на одной лавке, он пойдет грабить все магазины в Египте… А виноват будет он, Саад Сидки!
В этот миг кто-то решительно постучал с улицы. Все трое вздрогнули и посмотрели на дверь.
– Магазин закрыт, – придя в себя, скрипучим голосом объявил Рахмани.
Однако в дверь снова постучали, а потом знакомый голос объявил по-французски:
– Господа, это я, Загорский. Прошу вас, откройте, у меня для вас интересные новости…
Почтенный Рахмани только рот открыл от неожиданности. Приказчик, путаясь руками в карманах, уже тащил наружу ключ от замка. Не в силах ждать, полицейский начальник рванул у него ключ из рук, сам отпер замок и распахнул дверь настежь.
Слух их не обманул – перед ними стоял только что сбежавший от них Загорский. Рукав его тужурки был вымазан землей, однако вид он имел довольный.
– Что это значит? – осипшим голосом спросил его Сидки. – Почему вы вернулись? Почему не убежали?
– А зачем бы мне бежать? – с безмятежным видом отвечал молодой человек. – Тем более, как уже говорилось, я ни в чем не виноват. И к тому же я открыл преступление, которое так вас беспокоило. Впрочем, если вам не интересно, я готов с вами распрощаться и пойти по своим делам.
