У меня нет телесных болезней, кроме бронхита
Психиатры могут интересоваться результатами обследований и анализов, совсем не связанных с мозгом и остальной нервной системой. Но это не значит, что у всех страдающих от шизофрении есть телесные заболевания, а тем более тяжёлые. Скажу вам больше. Некоторое время назад я согласился испытывать на себе новейшее лекарство. Для этого необходимо было сделать полное обследование организма, чем занялась крупная западная фармкомпания. Всё заметно отличалось от осмотров «для галочки» и поверхностных медкомиссий. Мои анализы возили в другую страну, а все данные были засекречены, и это исключало человеческий фактор. Полведра крови выкачали!.. Результаты пришли месяца через полтора-два. Оказалось, что я действительно не болею ничем, кроме хронического «бронхита курильщика», который сам и указал при заполнении анкеты. Ну ещё не мешало бы сбросить лишний вес. И зрение с годами ослабевает, но это ведь часто случается. Во всём остальном здоровье отличное, хотя я курю около шестнадцати лет и около десяти – пью очень много кофе.
Время, когда я пристрастился к сигаретам, нельзя отнести к тяжёлым периодам шизофрении. Согласно учебникам, её тогда вообще не было. Это я виноват, ума не хватило, а родители и учителя не досмотрели. А вот литры кофе появились, стоило только моему профессору психиатрии назначить нейролептики. Например, очень «грузил» рисперидон, который я принимал семь лет. И зерновой кофе помогал спать меньше, чем тринадцать часов в сутки. Ну спасибо!.. Переживаю, что вредные привычки не приведут ни к чему хорошему, но пока организм справляется, а ведь я уже не мальчик. Бросить курить пробовал как в той расхожей фразе – сто раз. Нет ничего проще! Получалось курить «по часам», то есть несколько раз в день. Однако через какое-то время всё становилось как прежде. У меня давно нет воли, и я не могу заставлять и принуждать себя. Рука сама тянется к сигарете, как бы странно это ни звучало. Несколько раз ставил перед своим профессором эту проблему, но он ничего не смог придумать. А однажды махнул рукой и сказал: «Ладно, курите и пейте свой кофе…»
Я был одарённым ребёнком и достаточно умён
Сколько раз слышал, что другие считают меня глупым из-за болезни и по важным вопросам никто даже разговаривать не будет. Ну что же… Когда я был совсем маленьким, родители и друзья семьи быстро пришли к выводу, что перед ними вундеркинд. Хоть я и не мог заговорить до двух с половиной лет, однажды прорвало. Став невероятно болтливым мальчиком, в три я сочинил своё первое стихотворение. А в четыре сам научился читать, лишь спросив у мамы, что означают те или иные буквы. Сначала обложился детскими энциклопедиями, а потом и юношескими романами, причём проглатывал их сотнями страниц в день. К шести сам научился считать в пределах тысячи. Благодаря этим талантам поступил в одну из лучших гимназий города. В официальных документах было написано, что я одарённый ребёнок. Как же приятно было получать подарки от мэра! Это были туристические поездки по стране. А сколько грамот до сих пор хранится… К пятому классу перед окружающими была детская версия «ходячей энциклопедии», думаю. Но она так и не стала полноценной.
Шизофрения, которая, по моему мнению, началась именно после перехода в среднюю школу, разрушила многое в жизни, причём навсегда. Я не очень хорошо помню детали, потому что те времена были давно. Помню всё же, что будто разучился читать и больше не мог слушать учителя на уроках – начал постоянно витать в облаках. Видимо, потому, что было трудно сосредоточиться. И всё же ум сохранился и в те годы, и в тяжёлые периоды болезни. Когда началось лечение у профессора психиатрии, он писал в медицинских документах про развитый интеллект. А в личных беседах называл меня неглупым человеком. Ну уж по сравнению с ним-то!.. Однако рисперидон, который он назначил, сначала давал не лучший эффект. Сказать по правде, я стал таким дураком… Например, при насморке и кашле приходил в поликлинику и спрашивал в регистратуре, как называется врач, который это лечит. А затем уточнял, где его можно найти. Люди крутили у виска, но постепенно в голове всё восстановилось. Сегодня я пишу книги и могу задать вопрос серьёзным учёным, в том числе зарубежным. И надеюсь, что они видят во мне того, чей интеллект стоит минутки-другой внимания.
