В это воскресное утро он обыденно проснулся в своем любимом лежачем положении. Веки его ещё сопротивлялись пробуждению, однако нутро уже чувствовало: «Пора вставать». Сделав волевое усилие, Дима всё же открыл глаза, однако в этот раз он увидел не привычно покосившуюся дверцу шкафа вдалеке, а сидящее на нем черное существо, плотно сдавливающее его грудную клетку. Аспиранту казалось, что под весом этой туши он вот-вот схлопнется и задохнется.
«Сонный паралич! Я много о нем читал, – подумал охваченный беспокойством Дима. – Как хорошо, что я всё-таки интересуюсь миром. Если бы я не знал об этом, то явно сейчас сошел бы с ума. Там правда обычно гуманоидные видения, а тут какой-то зверь попался… Интересно, что мне совсем не страшно». В последней фразе аспирант всё же слукавил. Он боялся до чертиков, но очень хотел держать себя и ситуацию в руках.
«Максимум, который я могу сейчас сделать – это не паниковать», – принялся рассматривать своё необычное видение Дима. Темное, как сама ночь, существо восседало на его груди, плотно подобрав к себе лапки. Зверь этот был настолько блестящ, что без должного напряжения глаз можно было и вовсе не заметить очертания его ног, посчитав создание литой статуей. Большая голова зверя, словно у болванчика на торпеде машины, то плавно поднималась вверх, то опускалась вниз. Разглядывая дальше свой сонный паралич, Диме удалось заметить, что четыре глаза-бусинки на его голове не однотонно черные, а имеют градиентные переливы от темно-синего до светло-серого оттенков. Без остановки перетекающие друг в друга цвета затрагивали чувство прекрасного, завораживая аспиранта. Периодически даже казалось, что эти естественные узоры вполне способны его загипнотизировать. Всё меньше места внутри оставалось для тревоги.
«Нужно будет это всем сегодня обязательно рассказать! Удивительный опыт», – думал он, продолжая теперь уже с ноткой восхищения осматривать своё чудовище. Около минуты ничего не происходило. Дима смотрел на паралич, паралич же в ответ глядел на Диму. Наконец, видение зашевелилось, а точнее завибрировало. Неторопливо, начиная с кончиков лап волна дрожи поползла вверх, и к чувству тяжести Димы добавилось теперь ещё и это. Тем временем колебания доросли уже до головы существа. В секунду, когда это произошло, четыре глаза-бусинки резко залились белым цветом, будто в стакан с чернилами налили порцию свежего жирного молока. После данного изменения вибрация увеличила свою частоту, так что Диме стало неимоверно щекотно. До этого намертво прилизанная волосок к волоску шерсть зверя вдруг начала медленно распушаться. Диковинное животное в свете утреннего зарева обрело пушистый ареол.
Аспиранта охватил нестерпимый приступ зуда, и он остервенело почесал грудь. Во время этого акта ему удалось не только пошевелить рукой, но и кончиком мизинца дотронуться до вспушенной шерстки темного видения. Почувствовав это, зверь мигом склеил обратно все свои волоски, вновь превратившись в гладкую статую. Диме понадобилась лишь секунда на анализ полученной информации. «Это не паралич! Я могу шевелиться! А чудовище никуда не делось!» – взревел у себя в голове повторно напуганный аспирант, закрыл глаза и изверг из своей гортани истошный вопль.
Крик продлился не долго. К Диме быстро пришло осознание: «Зря я разорался», – и он, открыв глаза, машинально сдавил рот обеими руками. Не ослабляя хватку, аспирант оглядел помещение. При этом беглом осмотре ему ничего необычного так и не удалось заметить. «Фух, это был просто паралич. Не типичный, но всё же паралич, – облегченно выдохнул он. – Как же всё-таки легко обмануть свой мозг».
