– Зайдем на минуту, – распорядился мэтр Куббик, спешиваясь у калитки.
Бросив лошадей на попечение какого-то одноногого старика, мы поднялись по массивным ступеням.
Здешняя больница сильно походила на аналогичную в столице. Точно такой же просторный зал, высокий потолок поддерживают два ряда колонн. Так же почти все свободное пространство занимают койки с больными. Правда, на этом сходство заканчивалось.
В столице зал освещался через высокие стрельчатые окна, тут же царил полумрак, ибо свет попадал в помещение в основном через распахнутые настежь двери. Окна были небольшие, забранные решетками. Зал оказался намного меньше, койки стояли почти вплотную друг к другу, так что к некоторым нельзя было подойти сбоку. Большинство из них занимали люди – мужчины, женщины и дети. В столице для разных полов отводили разные залы. Несколько послушников бродили между койками, по мере сил стараясь помогать больным – кому подать воды, кому поменять повязку или компресс, для кого позвать целителя. Тот, один на всех, как раз сейчас быстрым шагом направлялся из одного конца зала в другой. Они с мэтром Куббиком столкнулись в проходе между койками, и целитель отшатнулся от моего начальника, как от прокаженного.
– Вы? Здесь?
– А разве это не моя обязанность? – пожал плечами некромант и прошествовал дальше.
Я топал сзади. Целитель еще обо мне не знал, потому что, явно приняв за чьего-то родственника, четко прошептал в спину мэтра:
– Стервятник…
– Так ты же прикармливаешь! – не оборачиваясь, парировал тот.
В больнице моего начальника хорошо знали – по залу пополз шепоток, постепенно сменившийся чуть ли не могильной тишиной. Только на одной из дальних коек кто-то постанывал низким плачущим голосом.
– Знаете, зачем мы здесь? – негромким шепотом обратился ко мне Куббик.
– Э-э… догадываюсь.
– Дабы облегчать страдания. И не только!
Глядя по сторонам, мэтр не спеша шел между рядами коек. Шагая за ним, я замечал, как сжимаются под его взглядом больные, как они невольно расправляют плечи, стоит моему начальнику отвернуться. Только послушники продолжали делать свое дело. Более того – некоторые из них вдруг начинали обслуживать больных куда активнее.
– Не стоит, – внезапно нарушил молчание мэтр, – он уже мертв.
Послушник, который как раз в это время поправлял подушку уснувшему мужчине, даже вздрогнул и изменился в лице. Несколько секунд смотрел на пациента, а потом сорвался с места и стал звать целителя.
Я отступил в сторону, чтобы не мешаться. Да, мужчина умер во сне не так уж давно – только сейчас, с небольшим опозданием, я понял это.
– Скажите…
Мне еле удалось сдержать неожиданный вопль: между нами на уровне бедер просунулась худая жилистая рука и подергала некроманта за пояс.
– Чего тебе, болезный? – Мэтр Куббик обернулся и посмотрел на тощего, изможденного старика, который глядел на него снизу вверх выцветшими, слезящимися глазами. Судя по исходящему от него запаху, болел он тяжело и уже давно. Наверняка у него под серым одеялом на грязной простыне были пятна, а на коже – пролежни.
– Скажите, я скоро умру? – прохрипел старик, глядя прямо на своего собеседника.
Мне ужасно захотелось произнести какие-то слова утешения, но мой начальник сухо кивнул головой:
– Да.
– Скорее бы! – Старик надрывно раскашлялся. – Так надоело мучиться… Я здесь уже больше полугода…
– Я знаю.
– А вы можете мне помочь? – Дрожащая от напряжения рука вцепилась в штанину. – Ну умереть… Я знаю, у меня совсем нет денег… Но…
