– А вы что думаете? – Кир пока мало разбирался в происходящем здесь, но уже не жалел о потраченной коробке конфет.
– Думаю, что не моего ума дело в такие вещи лезть. Зато скажу: ад там, паразиты или эпидемия, но воду местную лучше пить после обеззараживания! Да и едой не злоупотреблять.
– Эйши едят и пьют без всяких ограничений, а они такие же люди, – вклинился Киртан. И благодаря этому живут так долго и практически не зная болезней.
– Помню еще на практике, в те годы, когда я была молодой и бестолковой…
“А с Земли готовился стартовать первый корабль с колонистами…” – хотел добавить Кир, но промолчал. Старшина был прав – эта женщина намного опаснее Эстер и перебивать ее без причины не стоит. Если миссис Марья так запросто называет здоровенного Самарина Никиткой, наверняка одной левой управится с могущественной ведьмой Легран. Кир не помнил, чтобы так сильно робел перед кем-то, что особенно странно – без особой на то причины.
– … мы отправились на практику в одно очень отдаленное поселение. Местные там были почти как эйши – такие же сильные, здоровые дружелюбные, угощали нас своими блюдами. Не попробуешь – значит хочешь обидеть хозяина. Но с нами был один старый доктор, который шикал на всех и запрещал прикасаться к еде. Мы не понимали и спорили, тем более армейские пайки – только каша и тушенка из хрящей и жил, пока доктор не пригласил нас на операцию к одному из местных. И вот когда он показал, сколько в нем живет паразитов, мы по-новому взглянули на кашу. Поэтому лучше не ешь ничего, пока не знаешь точно, что оно безопасно, а в витаминах одна химия, вреда не будет!
– Старший лейтенант и не собирался, – Никита поблагодарил Марьвасильевну и попрощался, затем потянул за собой Кира, – нелюбовь у него к яблоням, патологическая.
– Да, – согласился он. – Как вижу – так передергивает, а чтобы лезть к ним под кору, копошиться пальцами, затем пить сладковатый сок – лучше добровольно сходить на полную очистку организма.
Фельдшер еще раз строго пригрозила ему пальцем, напомнила о витаминах, затем они со старшиной выскочили из медблока и почти одновременно отправились к казармам. На полпути пересеклись с Тимофеем, который тут же передал им по пирожку. Твердому, иссушенному в духовке и с начинкой размером с горошину, из-за чего не получалось ее опознать.
Киртан глядел на разломанный пирожок, в котором подгорелый верх плавно переходил к сырому тесту в середине, и еще три таких же, пакет с которыми оказался в его руках, и чувствовал тошноту.
– После недели в госпитале у меня жуткая изжога от теста, не смогу их принять, – он протянул пирожки обратно молодому доктору.
– Сжалься, старлей! Мне и так каждый день перепадает от Марьвасильевных щедрот! И не выкинешь же, иначе найдет и обидится. Поэтому угощайся, приятного аппетита, выпей если будет худо!
В карман Рейсашша перекочевал блистер с пищеварительными ферментами, а Кир даже не стал спрашивать, затем "Тимоша” таскает его за собой.
– А старшину почему не угощаешь?
– Его наш фельдшер любит настолько, что простит даже не съеденные пирожки, ты же человек новый, надо работать над репутацией!
Самарин ткнул его в плечо и передал фляжку с чем-то, не забыв подмигнуть Киру.
– И кстати, – продолжал "Тимоша", – видел я странное, вдруг поможет вам опознать с чертями. Патруль как-то привез нам с Марьвасильевной заражённого, которого отбили у местных. Знаешь же, старлей, те сразу убивают любого, у кого пойдут отметины по телу. Вот такого и отбили солдаты. На вид – полностью здоровый парень, только по коже непонятные темные узоры, но он постоянно пытался вырваться и сбежать, твердил о зове тшук-ра. Когда же пошел дождь – просто лег и умер. Майор приказал молчать об этом, чтобы чокнутые антропологи не всполошились, поэтому Марьвасильевна вам ничего и не сказала.
