Рыцари Ордена вкупе со своими жёнами, детьми и слугами – все якобы пребывали в состоянии постоянной боевой готовности. Подземелье было настолько секретным, что только сам гроссмейстер Ваальсен-старший (то есть папа неожиданного гостя) иногда выходил на круглый свет и давал императору отчёт о состоянии дел борьбы с Белыми, то есть магами.
И вот именно сегодня, за месяц до нового отчёта, подземелье сотрясло, стены укреплений дрогнули, несущие арки рухнули, и все, кто находился на этом засекреченном объекте, включая папашу Ваальсена (Ках упрощал формулировки в уме), погибли, заживо похороненные под давлением чего-то, что неожиданно возникло сверху.
Сам же Паалатон Ваальсен спасся банальнейшим образом. Он был молодым человеком с довольно «интересной», как он выражался, биографией и правами сына гроссмейстера, поэтому самовольно время от времени выходил наверх. К тому же он был единственным неженатым членом Ордена, поэтому у него были определённые потребности. В этот день случилось так, что его хорошая знакомая ночью решила отоспаться и договорилась с ним на утреннее рандеву.
Возвращаясь с довольно приятного свидания, молодой человек спустился уже почти по ступенькам до конца первого коридора, в котором планировал окликнуть часового (Каху не следовало знать, как именно Паалатон это делает), как вдруг всё дрогнуло, ступеньки под ногами поплыли и начали рушиться, пыль затрудняла дыхание – гость Каха, по его словам, вынужден был цепляться за какие-то булыжники, чтобы выбраться наверх. Его оцарапало падающими камнями, он получил многочисленные ушибы, а когда чудом выбрался, провалялся минут тридцать без сознания.
Позже гость Каха убедился, что вверху, прямо над подземными вотчинами Ваальсенов, возникло здание, да не какое-нибудь, а здание Гильдии магов Кумра, построенное на глазах читателя в первой части (о чём, впрочем, министр путешествий не мог знать без подготовки, потому что читателем нашей книги не был).
Таким образом, получалось, что маги отомстили Ордену, некогда изгнавшему их из Кумра. И получалось, что все эти ежегодные поздравления, национальный праздник, речи императоров и принудительный сгон народа с шариками в первый день весны, равно как и расхаживание с портретами мёртвых рыцарей по публичным домам – всё это было зря.
Всё это Ках выслушал с искренним смирением доктора – и даже умудрился всунуть секретарю Черышу записку, которая предписывала отправить бузотёра в соответствующую лечебницу, но сейчас, когда прибыли гвардейцы, министр путешествий передумал.
Кто его знает почему. Чиновники должны обладать определённой степенью интуиции, кроме того, прозвучала фраза: «Борьба с магами», а Ках, как читатель помнит, в любом обличии ненавидел Белых. Поэтому, когда двенадцать мечей стали гарантией его безопасности, Ублизнюкавру поступил несколько по-другому.
Он отправил во Дворец страданий (он же Дворец скорби) – так официально называли императорский замок – записку, изложив коротко бред сумасшедшего, и попросил поторопиться с ответом.
Чтобы не терять времени, министр предложил Паалатону помыться и переодеться, что тот выполнил по-солдатски, без лишних вопросов.
И когда на месте отвратительного старика-погорельца перед Кахом предстал юноша лет двадцати с чёрными волосами и военной выправкой, Ках уже обдумал ситуацию.
Да, действительно, в городе построили здание Гильдии магов.
