«Пойти к императору, когда тот от стыда может приказать казнить и меня, и оставшегося свидетеля? Нет, спасибо».
– Предоставьте это мне, – сказал Ках вслух. – Пришло время тайных ходов и переговоров с императором при помощи Храма. Нас ведь постоянно прослушивают эти Белые.
– Маги, – подтвердил Паалатон. – Хорошо, я жду вас тут. Передайте императору, что мне нужны средства и время для восстановления Ордена. Его обманули. Я лично должен сообщить его величеству, почему допуск Гильдии в Кумр – роковая ошибка.
– Это невозможно, – Ках театрально пригорюнился.
– Я не попаду к императору ни завтра, ни послезавтра, ни даже через неделю. Интриги, придворные, бюрократия, сами понимаете. Знаете что?
– Да? – спросил озадаченный Паалатон.
– Снимите номер в гостинице и поживите там пару недель. Я за вами пришлю. Я найду вас. И передам ответ от императора. Думаю, две недели не приведут нас к краху. Гильдия уже здесь – хуже не станет. Но держитесь настороже: маги повсюду!
Паалатону ничего не оставалось, как нехотя согласиться. Он очень устал и понимал, что предпринимать какие-то действия сегодня было бы ошибкой. Ках дал ему небольшой мешочек с золотыми монетами, которого хватило бы на месяц-другой даже самому привередливому рыцарю, и отпустил.
– Черыш, – сказал он секретарю, – нужно сделать так, чтобы этот человек исчез из Кумра. Я про столицу империи, а не про империю. Но мирно. И нужно, чтобы он оставался в поле моего зрения. Он мне понадобится скоро, но не раньше чем через год. Ясно? Он должен получить какое-то поручение, от которого не сможет отказаться. Что-то связанное с борьбой с магами, но ничего серьёзного или опасного. Это понятно?
– Да, господин министр. Я подключу к этому делу Храм.
Не возражаете?
– Вы умный человек – действуйте.
И ещё один мешочек с золотыми покинул выдвижной ящик министерского столика.
Уже на пороге Черыш обернулся.
– Простите, министр, – сказал он. – Но почему эти люди вообще ушли под землю сразу после победы?
Ках задумался на мгновение, а потом улыбнулся, отвечая:
– Видите ли, мой дорогой, для некоторых людей война важнее победы. Победа переводит нас в ранг героев вчерашних дней (красивая фраза, я пошлю её в Новое Фаншо одному музыканту – уверен, он напишет на неё стихи и музыку), а никто не хотел бы быть записанным в герои вчерашних дней… В изоляции геройство можно растянуть во времени, как и при шизофрении…
Черыш покинул помещение. Ках некоторое время подумал, потом перешёл в подсобную комнатушку. После того как он закрыл дверь и несколько раз проверил надёжность щеколды, он направился к стоящему на полу сундуку, распахнул его крышку и извлёк наружу небольшой деревянный посох, который явно был предназначен для существа в два раза меньше ростом, чем министр.
Набалдашником он три раза прикоснулся к стене и резко обернулся. Вовремя. Рядом с ним возникла маленькая фигура в жёлтой куртке: капюшон натянут на голову, из-под капюшона торчит длинный нос и ярко светятся два хищных зелёных глаза.
– Приветствую тебя, мастер, – произнёс Ках, становясь на колени. Он делал это не для того, чтобы унизиться перед гномом, а для того, чтобы говорить с ним на равных – глаза в глаза. – Прости, я не могу превратиться снова и встретить тебя так, как это полагается твоему ученику. Превращение занимает много времени, а у нас его нет.
– К лешему формальности, – ответил тот, кого назвали мастером. – Зачем ты вызвал меня сюда? Я занят. Мы считаем деньги за последний месяц.
