– Русь, ты домой собираешься?
– А?
Я оторвалась от смешивания красок для нужного тона и посмотрела на брата. Тёмный волос немного непривычно отрос (обычно Паша не допускал этого), а щетина к вечеру стала намного заметнее на усталом смуглом лице.
– Нет, хочу ещё поработать. Ты же знаешь, у меня завтра только полдня для этой стены.
На самом деле я уже давно уморилась. Лицо болело от плотных очков, в голове слегка шумело от рок-музыки, которую слушала последние часа два.
– Подумаешь, не успеешь, что такого?
– Паша, я завтра уйду после обеда. Алиса приезжает, и сам знаешь…
– Да знаю, знаю! – он фыркнул и, протерев лицо руками, направился на выход из рабочего помещения. – Я тоже пока тут побуду. Если что, зови.
– Если что – это что? У тебя тут маньяки бегают, или полтергейсты шалят?
Ответом послужил раскатистый смех брата.
Ну, вот опять потешаются за мой счёт!
Немного размяла затёкшую спину, нацепила очки и вернулась к покраске. После короткого разговора с Пашкой настроение улучшилось. Я включила более спокойную композицию и принялась раскрашивать некоего смешарика. Видно, когда автор сего творения его придумывал, он пребывал не в лучшем расположение духа. Лично мне этот герой напоминает колобка, которому жена наставила рога.
– Дурдом какой-то: голубой кролик, сиреневый баран и фиолетовый ёж! – бурчала я, продолжая раскрашивать мультяшек.
– Согласен. Ёжик интереснее был бы в зелено-красном цвете!
Раздавшийся за спиной незнакомый мужской голос заставил меня резко развернуться.
– Ой! – я, наконец, отпустила кнопку на аэрографе.
– Я бы не назвал это «ой»! – прорычал разукрашенный мной парень.
– А нечего ко мне подкрадываться! – кто говорит, что нападение лучшая защита?
– Я не подкрадывался! Но если твои нервы ни к черту…
– Мои нервы ни к черту? Голубенький, не нарывайся!
Ну, кто же ему виноват, что в момент, когда он меня напугал, я раскрашивала кролика?
– Что? Голубенький? – взвыла жертва краски.
– А какой? Ты в зеркало то смотрел?
– Да ты себя-то видела пугало огородное?
М-да, по-моему, мы друг друга невзлюбили с первого момента. Нет, согласна, конечно, что сейчас выгляжу не айс. Но и в моем виде можно отыскать что-то хорошее! Например, я респиратор сняла!
– Ты вообще кто такой?
– Проверяющий!
– Проверил? Так вали отсюда!
Несколько минут мы молча сверлили друг друга злыми глазами. Я даже порывалась ему ещё устроить боди-арт, но тут явился Паша и быстро увёл парня, одарив меня сердитым взглядом.
На такие угрозы от братьев я уже внимания не обращала, поэтому развернулась и продолжила свою работу. К тому же, сначала надо оттереть лишнюю линию, которую нанесла из-за этого проверяющего.
«А парень симпатичный, даже с голубым лицом!» – оценивающе прикинула я.
Ярослав
Павел отвёл меня в туалет. Краску можно смыть, только пока она окончательно не высохла.
– Ярослав, извини за эту ситуацию.
Я только отмахнулся и начал смывать с лица голубое безобразие. Конечно, можно повозмущаться, но смысла в этом я не вижу. Понимаю, что в какой-то степени виноват сам. Надо было подойти с боку, а не орать за спиной.
Хм, а девчонка за словом в карман не лезет. Жалко, что личико не рассмотрел за очками! – вздохнул я, но вспомнив малиновые губы, улыбнулся.
Последнее время со мной творится что-то не понятное. Сначала эта девчонка в автобусе, потом футболистка, теперь эта художница, которую сначала принял за мелкого пацана. Ошибиться было легко, под ворохом бесформенной одежды не разберёшься, какого существо пола. Но проблема была в том, что все как одна зацепили его.
