Неожиданно для себя она достала из стройного ряда одну из коробок и открыла ее. К сожалению, прочитать, что на ней было написано, она не могла, а потому просто вставила диск в слот и надела наушники. Какова же была ее радость, когда она услышала так хорошо знакомые ей строки:
Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья…
Это было самое любимое ею произведение Шекспира. Если бы только еще послушать его в оригинале! Но на диске, видимо, была четкая информация, что шар забрал ее с Восточно-европейской равнины в районе Москвы, а потому – русский язык вам и только. Жаль.
Натали устало опустилась на пол, скрестив ноги и привалившись спиной к полке, закрыла глаза и погрузилась в трогательную и грустную историю любви. Ей было очень хорошо, потому что сейчас она вернулась в тот мир, который никогда ее не предавал и не разочаровывал – в свой мир книг. Она начала читать с шести лет сама, когда умерли ее бабушка и дедушка, и стало некому рассказывать ей на ночь сказки. Ее мама почему-то считала, что это не входит в ее обязанности. А сказки Натали очень любила, а потому не только сама стала их сочинять, но и читать выучилась только для того, чтобы сбега́ть в волшебный мир книг от того одиночества и нелюбви, который навалился на нее после смерти бабушки и деда.
Она слушала печальную повесть о Ромео и Джульетте, а перед глазами ее вставали красочные сцены из французского мюзикла с одноименным названием, создавая мелодию и фон для неторопливого повествования. Она как будто наяву слышала песню, которую пел Дамьен Сарг – Ромео после первой встречи с Джульеттой. Ей, конечно, больше нравился Грегори Баке́, исполнявший роль Бенволио. В нем было гораздо больше обаяния, да и сам он был постарше. Но голос у Сарга был тоже великолепен: с бархатной ноткой, слова о любви выходили у него особенно выразительными.
Под музыку, звучавшую в ее голове, Натали внимала словам Джульетты:
Что значит имя? Роза пахнет розой,
Хоть розой назови ее, хоть нет…
В этот волнующий момент Натали была вырвана из мира грез чьим-то громким окликом:
– Номер пятьдесят шесть, встать немедленно! Что Вы здесь делаете?
Она подскочила, судорожно сжимая в одной руке серый берет, который забыла заправить под погон гимнастерки, и хотела было ответить, пробормотала уже оправдательное:
–Простите, пожалуйста, – но потом вспомнила, что диск в плеере, а без него ее здесь вряд ли поймут.
Впрочем, как выяснилось, и с диском ее бы тоже не поняли, потому что слушать стихи, когда все остальные добросовестно знакомятся с картами, схемами и маршрутами противника, было преступной халатностью с ее стороны. Она покраснела под множеством направленных на нее взглядов, опустила голову и молча выслушала все, что имел сказать командир. После этого аккуратно поставила книгу на место и едва нашла в себе силы кивнуть Лауре, которая ласково похлопала ее по плечу и в очередной раз подмигнула, призывая не обращать внимания на эту ерунду.
Но Натали не могла не обращать внимания. Это была трагедия всей ее жизни. Сначала родители, а потом муж, его мать, его родня, все вокруг твердили ей, что она ненормальная. Что надо жить в реальном мире, а не в книгах и в своих фантазиях. Что романтизм нынче не в тренде, а спросом пользуется практичность и разумность, экономия и финансовое планирование. Ее заставляли выбрать институт и работу с точки зрения выгоды и возможных доходов в будущем, высмеивая ее наивность и заставляя каждый раз уже снять розовые очки. Ее переделывали и перекраивали все подряд, всю ее жизнь, чего бы это не касалось: желания иметь много детей или подавать милостыню нищим – все было нельзя. Она и сама порой удивлялась, как в ее душе все еще оставалось место мечтам, сказкам, доброте и доверию, настолько тщательно они выкорчевывались из нее. И как у нее хватало сил каждый раз идти с открытой душой к людям, в этот мир, заточенный абсолютно под другой тип личности. Ее могли понять только дети, пока их душа еще не была отравлена духом прагматизма. Может быть, поэтому она и задержалась, в конце концов, в школе, только там и найдя себе родственные души?
