– Куда запропастился лакей? Только что рядом слонялись целых двое!
Роуз не преминула воспользоваться возможностью рассмотреть его попристальней – она залюбовалась мощным подбородком, решительной патрицианской линией носа, тем, как чувственно изогнулись его губы – так, что ей захотелось…
Син устремил на нее глаза – и на мгновение взгляды их скрестились. Роуз попыталась скрыть смущение, пренебрежительно оглядев зал:
– Т-тут нынче многолюдно, не правда ли?
Син пожал плечами, и на лице его отобразилось легкое разочарование, которое для Роуз подобно было удару ножа.
– Но это же бал, – коротко отвечал он.
Роуз поняла: нельзя терять ни минуты. Будь оно всё проклято – если ему станет скучно со мной, он уйдет! Она огляделась, ища источника вдохновения.
– Я ненавижу такие вечера!
– Отчего же?
На этот вопрос она могла ответить честно:
– Оттого, что все барышни вплетают в волосы бесчисленные ленточки, завязывают дурацкие бантики, застегивают идиотские пуговички – так, что каждая напоминает треску, затянутую в корсет!
От звука его раскатистого смеха сердце Роуз запело.
– Треску???
Оттого, что ей удалось заставить его смеяться, девушка расцвела:
– А как вы развлекаетесь на званых вечерах, лорд Син?
От его улыбки не осталось и следа.
– Лорд Син? – изумленно повторил он.
Роуз заморгала:
– Так вас называют люди…
– Те, кто меня знает, возможно.
Роуз взглянула на него исподлобья, сквозь пелену ресниц – однажды она видела, как одна вдовушка так на него поглядела.
– Если вы не хотите, чтобы я звала вас «лорд Син», я не стану. Однако редкие слова так пленительны на слух… Син[1] – ах, как это легко срывается с языка!
У самой Роуз глаза едва не полезли на лоб от собственной безрассудной храбрости. Боже милосердный! Откуда я это взяла?
Откуда бы это ни взялось, ее собеседнику, похоже, понравились ее слова – его взгляд вдруг стал пристальным.
– Так грех доставляет вам наслаждение, мисс Бальфур?
– Но ведь грех так упоительно-сладок, – парировала девушка, все сильнее пьянея от собственной отваги. Она вспомнила вдруг строчку из церковной проповеди, которую они слушали с тетей Леттис в прошлое воскресенье: – Ведь все мы грешны, не в том, так в ином, не правда ли?
– Воистину, моя прелестная Роуз… – Улыбка его сделалась вдруг такой манящей – совсем как в ее самых смелых мечтах. – Кстати, мое имя Элтон, хотя если вы предпочитаете звать меня Син, – он отвесил девушке легкий поклон, и на мгновение глаза его оказались на одном уровне с ее глазами, – зовите, если хотите…
– Что ж, решено. Тогда Син!
Кто бы ни нарек его Элтоном, ему неведомо было, как взгляд его тепло-карих глаз проникает сквозь шелка и ленты… Странная дрожь охватила девушку, кожу словно покалывало… этот взгляд пьянил сильнее любого шампанского…
Взгляд Сина упал на пустой бокал Роуз.
– Я едва не забыл о шампанском…
– О, все в поря…
– Вот! – Син взял тонкий бокал-флейту, полный шампанского, с подноса подоспевшего лакея и протянул его девушке.
– Благодарю, – отвечала она, глядя на бокал с трепетом.
– Угощайтесь! – Син отобрал у нее пустой бокал и поставил его на ближайший стол.
Вот уж очередного бокала шампанского ей совсем было не нужно – она вполне опьянела от собственной храбрости и двух предыдущих бокалов. Но, перехватив взгляд Сина, девушка поняла: он ожидает, что она расправится с бокалом так же легко, как и с первыми двумя. В тот момент она готова была буквально на все, чтобы удержать его внимание… и восхищение. Она подняла бокал, будто бы чокаясь, и залпом осушила его.
