Как победить злодея - страница 15

«Как стать героем: сто прыжков к успеху».

– Ладно, ребята, давайте попробуем еще разок. Прогон сцены! – крикнул Дункан.

Вскоре после приостановки деятельности Лиги Принцев они с Белоснежкой вернулись в уединенный домик в Сильварийских лесах. С тех пор Дункан день и ночь работал над своим руководством для начинающих искателей приключений. Набравшись опыта в Лиге, Дункан рассудил, что он, как никто, подходит на роль составителя подобного руководства. К сожалению, Дункану было очень трудно припомнить, почему, собственно, он совершил те или иные подвиги. Чтобы легче было воссоздать мотивы собственных поступков, он заставлял местных гномов устраивать костюмированные реконструкции событий прошлого – надеялся, что это оживит их в его памяти. Гномы были вовсе не в восторге.

– Прогон! – повторил Дункан.

Облаченный в пышные красно-желтые панталоны и зеленый войлочный камзол с белым сборчатым воротником, он сидел на стульчике в саду и смотрел, как гномы изображают, как они с Лиамом пытались бежать из разбойничьего лагеря, который бдительно охранялся. В руке у Дункана было перо, чтобы все сразу записать.

– Это значит, что надо начать сначала, – добавил он.

Два усталых гнома тяжко вздохнули и побрели за куст.

– Вы должны бежать! – сказал Дункан.

– А ты представь себе все в ускоренном виде, – проворчал Франк, первый гном.

Сильварийские гномы и так-то славятся склочным характером, но эти два гнома прообщались целый день с Дунканом, и настроение у них было даже хуже обычного.

– Давайте вы хотя бы притворитесь, что бежите. Это поможет мне лучше представить сцену, – сказал принц. – Ведь все, что вы сегодня здесь делаете, делается во имя всемирного сообщества героев!

Флик, второй гном, попросту опустил уши у шапки и притворился, будто ничего не слышит.

– Ладно, – сдался Дункан. – Продолжайте. Гм… Входит Большой Разбойник!

Появился третий гном, Фрек, – он тащился следом за Франком и Фликом. И вяло погрозил им кулаком.

– Слова не забудь! – шепнул ему Дункан.

– Я до вас еще доберусь, принцы, – уныло пробубнил Фрек. Потом умолк: нужно было выпутать из бороды жука.

– Какой ужас, – безо всякого чувства отбарабанил Флик. – Мы окружены.

С другой стороны, из-за березовой беседки, появились еще два гнома – Фрид и Ферд (они изображали всю разбойничью армию скопом). Дункан от волнения даже прикусил губу.

– Не волнуйся… Лиам, – сказал Франк Флику. – У меня… принца Дункана… есть блестящая мысль. Брось меня в него.

Флик одной рукой пихнул Франка. Франк прошаркал к Фреку, помахивая руками и бормоча «Ах, я лечу, я лечу». Остановился лицом к Дункану.

– Ну что, уразумел? Можно идти? – спросил он.

Дункан откинулся на спинку стульчика и поскреб подбородок.

– Все равно не понимаю, почему я это сделал, – сказал он. – Гмм… «Брось меня в него». Почему мне тогда показалось, что это блестящая мысль? Придется повторить. Может, задом наперед?

– Не-а. Я пошел, – заявил Франк.

И гномы вереницей зашагали прочь.

– Ладно, Франк, хорошая мысль, – согласился Дункан. – Нам всем не помешает передохнуть. Кстати, Фрек, хорошо сыграл, энергично. А ты, Флик, прекрасно выучил роль, просто в следующий раз постарайся, чтобы звучало чуть-чуть более героически. Давайте встретимся здесь, скажем, минут через десять. Джонни Пепперкорн!

Это восклицание объяснялось тем, что Дункан отвлекся на бурундука и почему-то решил, что того зовут Джонни Пепперкорн. Привычка ни с того ни с сего давать имена случайным животным была лишь одной из целой череды странных черт и увлечений, из-за которых с Дунканом почти всю жизнь никто не желал знаться. По сути дела, до прошлого года Дункан не мог назвать другом никого, кроме Белоснежки. Однако с появлением Лиги Принцев все изменилось: судя по всему, Фредерик, Лиам и даже (в какой-то степени) Густав принимали в Дункане искреннее участие. Вот только что у него был всего один друг – и внезапно их стало целых несколько. Безусловно, это был большой шаг вперед в общественной жизни Дункана, однако у него в результате возникло обманчивое ощущение собственной популярности. Он поверил, что он – суперзвезда. А поскольку он никогда не выходил далеко за пределы собственного садика, ему ни разу не случалось натолкнуться на какого-нибудь сильварийца из тех, кто постоянно шутил на его счет и называл его «принц Дунь-в-стакан».