– К несчастью, нет. Один из солдат прихромал обратно через несколько месяцев – остальные погибли. Он рассказал, что они попали в хитроумно устроенную западню и храм обрушился, похоронив под собой весь отряд. Этот солдат спасся только потому, что нес багаж вашей матушки и сильно отстал. Ваша матушка никогда не путешествовала налегке.
– Просто не верится, – признался Фредерик. – Больше похоже на историю о сэре Бертраме Утонченном.
– Это совсем не похоже на историю о сэре Бертраме! – возразил Реджинальд. – Приключения сэра Бертрама сводились к тому, чтобы отыскать потерявшийся носок или добавить в жульен нужное количество перца! А ваша матушка лишилась жизни! В результате поиска сокровищ! В древних руинах, где устроили западню! И я убежден, что ее гибель сыграла важную роль в том, что теперь ваш отец чересчур усердно старается вас защитить.
– Ничего себе, – проговорил Фредерик. – Вот теперь мне стало несколько совестно.
– Это лишнее, – поспешно добавил Реджинальд. – Вам нужно жить своей жизнью и все делать по-своему. Ведь в ваших жилах течет материнская кровь. Вам следует это знать. И давно пора услышать, как все было на самом деле.
Им помешал стук в дверь.
– Фредерик!
Это была Элла.
Реджинальд впустил ее:
– Добрый вечер, госпожа Элла. Я как раз собирался уходить.
Он чопорно кивнул Фредерику и удалился.
– Закрой дверь и иди скорей сюда! – дрожащим шепотом проговорил Фредерик.
Он стоял у угла кровати и дрожал с головы до ног.
– Что случилось?
Элла не могла понять, что довело его до такого состояния.
– Моя мама погибла, когда пыталась украсть золотую уточку, чтобы подарить мне!
– Ой, надо же! То есть… Прости, пожалуйста, я правда не знаю, что на это сказать.
– Я только сейчас узнал, – продолжал Фредерик. – Она была искательница приключений, как все настоящие герои. Моя мама! Только представь себе! Это же чудесно! Знаешь, наверное, меня именно поэтому так влечет к людям вроде тебя и Лиама.
– Лиам! Я же из-за него к тебе и пришла! Он завтра уезжает.
– Завтра? Но куда?!
– Особенно никуда, – ответила Элла. – Хочет странствовать по белу свету или что-то в этом роде. Он считает, что злоупотребляет здешним гостеприимством.
– Отцовским – возможно, но моим – точно нет! – воскликнул Фредерик. – Мне нужно поделиться с ним тем, что я узнал о маме. Вдруг это поможет ему понять, почему отец так себя ведет?
– Пошли! – кивнула Элла, схватила Фредерика за руку, и они побежали к балкону, где Элла оставила Лиама.
* * *
«Может, Густав пустит меня пожить к себе в комнату… – размышлял Лиам, стоя на балконе и глядя на тускло-серебряную луну в небе. – Тьфу, да что я, в самом деле? Он же мне все плащи изрежет, пока я сплю!»
Тут что-то звякнуло и отвлекло его от размышлений. Он посмотрел налево – на балконных перилах что-то поблескивало. Приглядевшись, он обнаружил, что это металлический абордажный крюк.
– Это еще что такое?!
Лиам поглядел вниз. К крюку была привязана веревка, и она свисала в раскинувшийся под балконом сад, однако на ней никого не было. Лиам схватился за рукоять меча, но не успел его выхватить, как его ударили по голове короткой тяжелой дубинкой.
Элла с Фредериком выскочили на балкон – и как раз успели заметить, как некто в капюшоне карабкается по веревке на крышу дворца, крытую терракотовой черепицей. На плечах незваный гость тащил бесчувственного Лиама.
– Лиам! – вскрикнула Элла. Она вскочила на перила, схватилась за веревку и стала яростно дергать. – А ну брось его!
