Стук прекратился.
– Хорошо, сэр, – вслед за этим послышались удаляющиеся шаги, и наступила блаженная тишина.
Итак, со стуком покончено. Теперь надо быстро привести себя в порядок.
Что касается бритья, то здесь все просто, ибо у нее нет бакенбард, которые требовали ежедневного ухода. Оставалось только прилепить темные усики. (Вчера Стефани находила все это забавным и даже эффектным, но сегодня она всей душой ненавидела противные усы за то, что кожа от клея жутко чесалась.) Стефани нащупала свои черные брюки и быстро натянула их, затем облачилась в строгую блузу, застегнувшись на все пуговицы. Надев строгий жилет, она быстро и ловко завязала шарф, плеснула на лицо ледяной воды и пригладила густые каштановые волосы, смазав их маслом. Зубная щетка, зубной порошок. Несколько капель клея и усы. Туфли. Черт бы подрал эти пряжки.
Времени на все у нее ушло в два раза больше, поэтому она буквально скатилась вниз по лестнице и застыла, столкнувшись с лакеем, который держал в руках поднос.
– Сэр?
– Мы будем завтракать? – едва переводя дыхание, спросила она.
– Если вы пройдете со мной, сэр.
Лакей с достоинством, не спеша двинулся вперед, Стефани засеменила следом за ним. По залу плыл чудный аромат, от которого у нее закружилась голова, – запах мяса, жареных тостов с коричневой корочкой, специй и сливок. А еще аромат свежезаваренного чая и еще множество других манящих флюидов. Стефани обожала завтракать. Особенно в воскресенье, когда мисс Динглби давала небольшую поблажку и разрешала позже приступить к занятиям, она просиживала за столом по часу, набивая желудок, отправляя в рот большие куски, сдобренные жирным соусом. И все это запивала чаем, не ограничиваясь одной чашкой. А под конец по настоянию гувернантки нужно было обязательно съесть немалую дольку грейпфрута.
После такого завтрака ее желудок издавал протяжные, неприличные звуки, громко возвещая о насыщении.
Лакей свернул налево, и Стефани проследовала за ним в элегантную утреннюю столовую, одна стена которой состояла из стеклянных дверей, отчего комната была залита светом, насколько позволяла погода и окружающие дома. Но сейчас Стефани мало интересовали пасмурное утро за окном и вид, открывавшийся на сад сэра Джона. Глаза девушки были прикованы к огромному подносу по правую руку от нее, уставленному едой и, судя по запахам, сулящему приятные ощущения. Стефани подалась вперед и первым делом схватила тарелку.
Сзади раздался громкий голос сэра Джона:
– Доброе утро, мистер Томас. Наконец-то, – последние слова резанули слух.
– Доброе утро, сэр Джон. Немного пасмурно, не находите?
– Мой милый юноша, – сказал сэр Джон тоном, который явно не соответствовал истинному значению слова «милый», – что это вы делаете?
– Собираюсь позавтракать, конечно, – заявила Стефани, положив яйцо в пашотницу, и склонилась над столом, выбирая между колбаской и почками. – Завтрак – самый важный прием пищи в течение дня, как утверждает этот американец… правда, я забыл его имя. Он как-то связан с электричеством.
– Безусловно, – сухо, слишком сухо сказал сэр Джон. – Но, к сожалению, вам придется обойтись без – завтрака.
– Пропустить завтрак? Но почему?
– Потому что ровно через четыре минуты мы выходим из дома и отправляемся в контору, мистер Томас.
Послышался негромкий смех.
С тарелкой в руках, открыв рот и намереваясь возразить, Стефани оторвала взгляд от подноса и вдруг осознала, что в комнате есть кто-то еще. Во главе стола сидел седовласый сэр Джон с багровым лицом. По правую руку от него расположилась леди Шарлотта, изящная, словно пастушка со средневековой пастели.
