– И что, ты приуныла, прелестная сударыня?
– Теория установки печатей действует на меня усыпляюще. Вот если бы вы обсуждали трансфигурацию, то я бы с удовольствием поучаствовала, в беседе.
– Трансфигурация говоришь, очень хорошо. А скажи мне пожалуйста, что ты думаешь о потерях энергии при переходе со второго на третий этап воздействия на матрицу объекта по методике условно стабильного скачка?
Софи мгновенно расцвела, а я поник вся эта тема была бесконечно далека от меня. А вот кругозор старикана в красном плаще удивлял, не ожидаешь от боевого мага таких глубоких познаний.
Пока Софи беседовала с магистром я тренировал плетение заклинания компактной упаковки. За этими занятиями пролетело незаметно время и наступили сумерки. Наш отряд встал на привал. Основная армия должна будет догнать нас завтра во второй половине дня.
Устраиваясь на сон в палатке, я испытывал странные, двоякие чувства, наблюдая за Софи. Она при каждом удобном случае повторяет: "Я сама по себе и как только всё закончится наши пути разойдутся" и на это не повлияло случившиеся, между нами, по крайней мере на словах. Она говорит всё это уверенно, вот только чувствуется, что это не совсем так, иногда я ловил на её лице эмоции сомнения. Откровенно говоря, позиция, декларируемая ей, для меня удобна – рядом симпатичная мне девушка, с которой можно "снять стресс", что для меня особенно актуально учитывая, мое решение больше не посещать публичные дома, и в тоже время никакой ответственности и сложностей, которые неизбежно тянутся за "серьезными отношениями". Но если взглянуть с другой стороны, то мне нравится эта открытая, честная, верная слову и слегка безумная девушка. Я на минуту представил, как будто она ушла ночевать в другую палатку, к кому-то другому и мне это не понравилось, сразу появились собственнические мысли. Понаблюдав за собой, почувствовал стыд. Мне стало стыдно за тот шантаж, который я устроил ей вчера в Бумажном рыцаре.
Мы лежали в палатке каждый завернувшись в свое одеяло повернувшись спинами друг к другу. Я перевернулся на другой бок и прислушался к дыханию девушки – не спит, наверное, как и я о чем-то думает. Я положил руку ей на плечо, и девушка вздрогнула. Не поворачиваясь, она спросила:
– Тебе чего?
– Уже давно хочу поблагодарить тебя, да всё как-то не выходит. Вот, а сейчас подумал, что пора уже.
– Неожиданно… а за что поблагодарить?
– За то, что поддерживаешь меня.
Софи перевернулась на другой бок, ко мне лицом.
– Ха, не прошло и полгода как до тебя дошло, как же тебе повезло, что я всё ещё с тобой вожусь, – снисходительно-поучительно произнесла эта рыжая… даже не знаю, как её назвать.
– А, ещё, иногда, как сейчас, очень хочется тебя придушить.
Мы ещё немного шуточно припирались и уснули, ведь для того, чтобы "снимать стресс", сейчас слишком неподходящая обстановка.
Норман Янг ан Линде, молодой клерк и лучший друг Марка Мейса, сидел в одном из многочисленных кабачков Вайриха вместе со своим приятелем Джорджем Перисом.
– Добрые здесь закуски, Джорж! Вон тот паштет я особенно люблю.
Норман намазал себе очередной бутерброд и отхлебнул из большой глиняной кружки. В это время им принесли полное блюдо мелкой рыбешки, обжаренной до золотистой корочки.
– Ты чего вдруг помрачнел, дружище?
– Да понимаешь, Норм, напомнила мне эта рыбка о работе. У меня полсклада завалено конфискованной сегодня контрабандной янтарной форелью. Жара стоит нестерпимая, а печати хладного покрова с бочек спадут к завтрашнему вечеру. Начальник сказал, крутись как хочешь, а чтоб к вечеру рыбы не было, а деньги за нее были. Слышь, Норм, а тебе нужно 25 бочек янтарной форели? Я тебе со скидкой оформлю.
