Резкий визг газующего автомобиля и тишина. Но она продлилась недолго. Меня встряхнули чьи-то сильные руки, попытавшись безуспешно привести в сознание, и я взмываю в воздух, оказываясь в уютных объятиях. В мое сознание врывается будоражащий разум запах парфюма и беспокойный голос, такой знакомый, с приятной хрипотцой.
– Огонёк? – так меня может называть только один человек и если он здесь, то, наверное, можно даже немного расслабиться. Это же Артем? Но почему он здесь? – Огонёк открой глаза. Сейчас же, я сказал, – легко сказать, но точно не сделать. – Агния, твою мать, – дальше шли очень нецензурные слова, которые я вряд ли когда-нибудь захочу вспоминать. – Черт, что же делать, скорую вызывать или самому в больницу тебя везти?
Я чувствовала как гулко бьется его сердце где-то около моего уха, ощущала как Артем сейчас растерян и взволнован, и почему-то осознав всем своим естеством, что рядом именно мой немного инфантильный начальник, я уплыла в беспросветную мглу, которая все это время так меня манила.
Что происходило дальше пока история умалчивает, потому что очнулась я от раздражающего пищащего звука, который буквально вколачивался каждый раз в мою больную голову.
Распахнула глаза. Наконец-то мне удалось это сделать, даже смогла испытать некоторого облегчения от этого, но тут же офигела от того, что я и в самом деле оказалась в больнице. И не в обычной городской какой-нибудь, так как в обычных больницах не бывает такого идеального и свежего ремонта, да и палаты на одного дают только за отдельную плату. Светлые стены, чистый пол, шкаф, окно, наглухо задернутое жалюзями, что сразу и не скажешь какое сейчас время суток, одна кровать, пара кресел, на одном из которых отрубился Артем Николаевич, сложив голову на руки возле моего пострадавшего тельца.
А оно же пострадало, да? Так сходу и не скажешь. Пошевелила ногами. Вроде все в норме. Живот не болит, рука только если немного саднит, будто сильно поранила, да голова раскалывается не по-детски, но последнее так вообще можно проигнорировать и потерпеть.
Сколько же прошло времени, что босса буквально вырубило здесь? Не просто же так он тут такой взял и уснул, правильно? Что вообще произошло? Хотелось бы, конечно, как можно быстрее получить ответы на все вопросы, но было как-то совестно будить Артема Николаевича.
Стараясь не шевелиться, дабы не вызывать еще большие приступы головной боли, я так и лежала на своем месте, неосознанно любуясь мужским затылком, владелец которого стал очень близким мне в какой-то момент. Не представляю как так получилось, что Алмазов оказался рядом в самый нужный момент и помог, не прошел мимо моей беды, остался рядом, ведь, по сути, мы друг другу совсем никто. Он лентяй, балагур и дебошир, которому все, казалось бы, по барабану, но почему тогда я уверена, что это лишь напускное, будто нарощенный панцирь, за пределы которого он никого не пускает по одному ему известным причинам и где-то внутри этого обворожительного молодого мужчины прячется чуткое сердце. Интересно, что же у него случилось, что он нарастил себе такую броню?
Я бы и дальше рассуждала о гипотетическом прошлом Алмазова, ведь там явно что-то произошло, что он стал таким. Мне ни капли не верилось, что он вот просто такой дурак и есть. Нет, теперь я точно уверена, что это всего лишь маска для отвода глаз.
В палату вошли несколько человек в белых халатах, выражения их лиц мне очень не понравилось. Что случилось то? Кого хороним? Артем чертыхнулся и сел ровно, словно солдатик, потирая заспанные глаза, под которыми зияли выразительными тенями синяки. Это свет так падает, он устал или мой похититель его так отделал?
