Дожевав яблоко, я подняла глаза и натолкнулась на проницательный взгляд Лаэрта.
– Нам пора идти.
Голод утолен не был, но капризничать смысла мало. Мысленно оплакав свои несчастные ноги, я натянула туфельки.
И вновь мы шли вперед и вперед. Осталось позади мое родное королевство, мы двигались все дальше и дальше и, казалось, конца и края этому не будет.
– Чья это земля? – наконец, нарушила я молчание.
– О, это владения короля Дроздоборода, – не сбавляя шага, сообщил Лаэрт. – А если бы ты вышла за него замуж, были бы твои.
Я лишь угрюмо дернула плечом.
– Погоди, а откуда ты знаешь, что я его так назвала? – вдруг сообразила я.
– Об этом уже все знают, моя дорогая. Ты не представляешь, как быстро разносятся слухи. Не удивлюсь, если с твоей легкой руки он и в историю войдет не иначе как король Дроздобород. Наверняка, карикатуристы уже взялись за карандаши, а поэты за перья. Через три дня каждый уличный мальчишка будет распевать песни о короле Дроздобороде.
Может, стоило бы посочувствовать этому бедняжке-королю, который ни с того ни с сего заполучил такое прозвище, но… не получалось сочувствовать! Ни капли сожаления! Я делала то, что было нужно. Да, я высмеяла его и прочих. Нет, мне не кажется, что нелепое прозвище, ушедшее в народ, это такая уж трагедия по сравнению с тем, что случилось с моей жизнью. В конце концов, каждый из моих несостоявшихся женихов уехал домой и вернулся к своей богатой жизни, и лишь я сейчас стираю ноги в кровь, направляясь неизвестно куда с человеком, которого знаю меньше суток. Нет, не получается у меня сочувствовать!
Напротив, из-под апатии подняла голову злость. Ярость, сжигающая все вокруг, начала пылать в моей душе. Никогда еще я не металась так часто между различными эмоциями. Не удивлюсь, если к концу дня меня просто разорвет. Злость сменяется апатией, апатия усталостью, за ней появляется тоска и печаль, потом снова злость и так по кругу. Я попеременно готова разорвать каждого, кто попадется на пути, и зарыться в какую-нибудь нору, чтобы оплакать свою несчастную жизнь.
– Полагаю, это большая трагедия для короля Дроздоборода, – ядовито процедила я. – Даже не знаю, как он справится с подобным переживанием. Наверное, впадет в тоску и перестанет есть.
Мой муж промолчал, лишь бросил на меня короткий взгляд и зашагал быстрее. В следующий раз он заговорил только, когда мы проходили мимо большого замка, видневшегося на соседнем холме.
– Не жалеешь, что не вышла за него замуж? Этот замок был бы твой, будь ты женой Дроздоборода. Кажется, это его зимняя резиденция.
– Ах, если бы я стала женой Дроздоборода! Как было бы замечательно стать госпожой Дроздобород, – фальшиво пропела я. – Об этом лишь мечтала в жизни я.
Супруг начинал раздражать. Словно мне и без того недостаточно плохо, он еще и подливает масла в огонь. А если я буду тыкать во всех встречных женщин пальцем и спрашивать, не жалеет ли он, что не женился на вон той или этой девушке?
Я голодна, утомлена и хочу нормально сесть куда-нибудь в уголок, чтобы выплакаться вволю. Простые человеческие желания: поесть, помыться и поплакать. Базовые потребности, я бы сказала.
Дорога вилась дальше, и конца-края этому не было видно. Лаэрт больше не пытался завести разговор, лишь время от времени бросал на меня косые взгляды, видимо, проверяя, не упала ли я в обморок. Пару раз мы останавливались выпить воды и немного отдохнуть. Когда солнце уже начало клониться к закату, мы вошли в город.
