Потом недоумение Бестиана резко сменилось гневом.
Он кинул обеспокоенный взгляд на часы, показывающие без пяти минут полночь, нахмурился, тихонько зарычал от еле сдерживаемого негодования и яростно ударил кулаком по столу.
– Это не Ангелочек… Это какой-то демон во плоти! – прорычал он, вскакивая на ноги. – Спасибо, дружище, прости, вынужден бежать, потом объясню, – скороговоркой произнес Бестиан, поправляя шляпу-котелок, из-под которой на миг показалась чья-то маленькая черная лапка. – Этот треклятый Ангелочек такое учудила, что я либо найду ее уже мёртвой, либо успею вовремя и тогда сам ее прибью, чтобы она меня больше не выводила из себя…
Он рывком схватил со спинки стула свою мантию, подхватил трость, с грохотом распахнул ногой входную дверь и пулей ринулся в объятья промозглого дождя.
Лунтьер проводил волшебника удивленным взглядом, взял со стола оставленную записку, развернул ее и прочёл написанное корявым почерком, явно впопыхах: «Я знаю, как ее найти. Приглашу ее к себе на чай с листьями карти́ции (ул. Лергова́я, д. 16). Думаю, к полуночи она проявится. Успеешь к нам на чай? Твоя рейна Ангелина».
– Рейна Ангелина? – удивлению Лунтьера не было предела.
Он задумчиво постучал костяшками пальцев по столешнице и тихо пробормотал себе под нос:
– Что ж это за девица такая, что уже одобренной богами невестой Беса сама себя объявляет?..
– Может, вам все-таки вызвать лекарей? – участливо спросила я.
– Нет-нет, ни в коем случае!! Это привлечет слишком много внимания к твоему дому!
Ну, дом – это, конечно, сильно было сказано, учитывая, что моим домом являлась маленькая квартира-студия. Кровать да единственный столик с парочкой стульев, кухонный шкафчик и тумба с небольшой варочной поверхностью, крохотный санузел, отсутствие даже намека на коридор – вот и весь мой домище.
Но я спорить не стала.
– Как скажете, профессор д’Акирова. Еще чаю?
Сабрина охотно кивнула, и я подлила ей ароматный зеленый чай.
Профессор д’Акирова сидела напротив меня, вцепившись в кружку обеими исцарапанными руками. Сабрина вообще выглядела здорово потрепанной, как после короткого, но яростного сражения, какое, собственно, и состоялось между ней и Бестианом Брандтом перед несостоявшейся конференции.
Ну, точнее, она не называла конкретно его имя, и внешность его не помнила вообще (видимо, то существо, стирающее своим ядом память, и ее покусало как следует), Сабрина не могла сказать, кто именно на нее напал. Но по ее рассказам мне было понятно, что это был именно Бестиан Брандт, потому что в памяти Сабрины остались трость и сверкающие синевой глаза волшебника, которыми я и сама сегодня впечатлилась. На кой дилмон он это вообще делал – пока что оставалось для меня загадкой. Хотя и было у меня одно предположение, которое я собиралась позже проверить.
Профессор д’Акирова без конца говорила о сумасшедшем, который напал на нее прямо перед выходом на сцену, и жаловалась на отвратительную охрану конференции. Я поддакивала и возмущенно цокала языком, всем видом демонстрируя возмущение халатностью организаторов мероприятия.
Правда Сабрина еще рассказывала про меч, которым якобы ее пытался пронзить нападающий, на что я тоже только охала и трепетно прижимала ладошки к груди.
Никакого меча я у Бестиана не помнила и, честно говоря, сильно сомневалась, что он у того действительно был в момент их схватки. То ли Сабрина нарочно жути нагоняла, то ли с перепугу трость за меч приняла – этого я знать не могла. Но относилась ко всем словам профессора д’Акировой с большим скептицизмом. И не забывала поддакивать и кивать в нужных местах, ага.
