– Это ты, гад, перфоратором весь день долбишь?
Геннадий даже хлопнул глазами от изумления. А вот так, голубчик, претензии можно предъявлять в обе стороны.
– Да я не… Я только с работы… час назад… У меня и перфоратора нет…
– Мудак какой-то весь день херачит на перфораторе, ты не слышал? – Оля раздраженным жестом поправила наушники. – А у меня работа срочная. Я в наушниках, не слышу ничего, кроме этого дурацкого перфоратора. Если бы не Касси, – Оля повернула кошку мордой к Геннадию, и Касси демонстративно зевнула, показав маленькие, но острые зубы. – Если б не Касси, я б и тебя не услышала. Ты чего пришел?
– А я… – Геннадий переводил слегка растерянный взгляд с Оли на кошку. – А моя не у тебя?
– Я же говорю тебе – я работаю! – раздражение даже наигрывать не пришлось. На самом деле, чувства Оли были гораздо сильнее раздражения. Ей хотелось взять что-нибудь… ну хоть вон зонтик… и вмазать Гене прямо по губам. Чтобы так же расквасить, как он Тасе. Но этого делать никак нельзя. По крайней мере, не сейчас.
– А, ну ладно.
И Оля захлопнула перед ним дверь. Касси, словно почуяв, что ее миссия исполнена, стал рваться с рук, и Оля ее опустила на пол. А сама Оля пошла в спальню.
Тася сидела на кровати и смотрела на нее огромными испуганными глазами.
– Это был он?
– Да.
– Спрашивал про меня?
– Да.
– Что ты сказала?
– Что тебя у меня нет. И что я работаю.
Тася ссутулилась, спрятала лицо в ладони и тихонько заплакала.
Вся Олина злость куда-то делась. Она подошла, села рядом и обняла Тасю за плечи.
– Тась, ну нельзя так больше, неужели ты не понимаешь?
Тася ткнулась ей в плечо лицом, прерывисто вздохнула.
– Липочка, а можно... можно… я у тебя поживу... немножко? – Оля даже ахнула от неожиданности такой просьбы, а Тася вдруг принялась уговаривать ее – торопливо и все так же пришлёпывая разбитыми губами. – Понимаешь, я не могу к нему сейчас… пожалуйста, Липочка… Я буду убираться, готовить, все-все буду делать, что ты скажешь, только…только не отдавай меня ему!
Оля не верила собственным ушам. А как же Гена, которому Тася всегда находила оправдание? А тут вдруг…
– Тася, – она попыталась заглянуть молодой женщине в лицо. – Тася, что случилось-то?
– Липочка, пожалуйста, я все-все сделаю, пожалуйста! – Тася, кажется, ее не слышала. Снова скрючилась, прижав руки к животу, и начала раскачиваться.
Оля вздохнула.
– Да конечно, живи, только успокойся, я прошу тебя.
Тася шмыгнула носом, икнула.
– Спасибо, Липочка! Я на полу могу спать.
– На коврике у входной двери, – мрачно пошутила Оля. Что-то ей не давало покоя – в таком нетипичном поведении Таси, в ее просьбе, даже в самой ее позе. Как она руку прижимает… А может, это не в ушибе руки дело, а в том, что она живот прикрывает…
– Тася, ты беременна?
И Тася разрыдалась – громко и навзрыд.
***
Теперь Тасю пришлось успокаивать уже всерьез – пустырником. А потом Оля выслушала рассказ соседки, все больше и больше мрачнея лицом.
Детей Тася с Геннадием не планировали. То есть, Тася хотела. А Гена – нет. Говорил, что пока денег нет. Что не потянет двух дармоедов – тут Оля скрипнула зубами. Но брак в силиконовых изделиях решил все по-своему.
– Или он надел плохо, - шмыгала носом Тася, развозя слезы по лицу. – Или… я не знаю… я, правда, не знаю, как это случилось. И черт меня дернул ему сегодня об этом сказать…
– Надо было месяце на седьмом сказать. Или накануне родов, ага, – не удержалась от реплики Оля. – Тася, что бы изменилось в другой день?!
