«Искреннему подарку не надобно пропадать» – думал Денис и слегка гордился абсолютно внезапной для него услугой Саши. Он заказал кому-то треску, кому-то стейк и каждому устрицы. Этот поход в хороший ресторан должны были все оценить, как ему казалось, в том числе Алиса. Открытие их движения таким образом было возможно только с его помощью. Слова Макса также поспособствовали хорошему началу.
Между тем речь Гордеева оценили все. Алиса пристально смотрела на него в течение его выступления. Сомнения, казалось, отпали, отвлеченные думы сдвинулись в сторону, с покорностью уступив место настоящим смелым идеям. Момент сделался слишком взволнованным и проникновенным так, что все вмиг почувствовали сдвиг к чему-то серьёзному, собственное единение и невозможность отступления. Таков был момент.
Макса самого взбудоражил его монолог. Он был проникнут радостью от какого-то сдвига с мёртвой точки, считал, что поступает правильно, когда вспоминал решётку и ту встречу с провожатым. Это ставило перед ним цель, в то время как попытки найти работу всё ещё не увенчивались успехом, а бабушка между тем сказала, что уже поставила свечки в приходе. Однако сейчас всё это не имело никакого значения, ведь Денис успел войти в раж и уже начинал с самого основного – с Пушкина. Причем читал он его по-своему: с собственными откликами на слова и комментариями:
– Храните гордое терпенье! Ведь именно этого не хватает нам всем. Не пропадёт ваш скорбный труд! Да! Именно к этому надо стремиться, – вдруг он остановился и заговорщически оглядел всех:
– Знаете, что нам нужно? – начал он таинственно. – Не что иное, как отличительный знак, может быть слово?
– Верно, верно, – расплылся в улыбке Федя Желейнов, – Так в истории было всегда. Отличительный знак нужен.
– А лучше, чтобы это были две фразы, – подумав немного, произнесла Алиса, – Чтобы при их обмене люди понимали, что принадлежат к одному движению, что их взгляды хотя бы сходятся.
– Давайте попробуем произвести это, – все же безынициативно проговорил Макс, посмотрел на Алису и сказал первое, что пришло в голову:
– Солнце сегодня не то.
– Не то, но скоро будет иным, – без замешательств ответила та.
– Получается! Сойдет! – оценил Желейнов и бокалы сомкнулись над столом.
Несмотря на практическое начало движения, Гордеев всё же был не до конца удовлетворён общим положением вещей. Количество людей на этом собрании не являлось положительным для него результатом. Оттого он разорвал всеобщее веселье и проговорил:
– В первую очередь, нам нужно определиться с нашим посылом, чтобы суметь привлечь больше людей, – говорил он.
– За что мы ратуем в первую очередь? – спрашивал Денис, подготавливая почву для дискуссии.
– За справедливость, – произнесла Алиса, – Свободу, честность и неподкупность.
– Правильно! – оценил Денис и улыбнулся ей. – За всё это и ещё что-то реальное.
– Наша цель уверить людей в том, что всё это реально, – вмешался Гордеев, медленно проговаривая слова с интонацией убеждения. – Наш посыл должен утверждать нашу готовность бороться с тем, чтобы люди не ощущали себя одинокими, бесправными или немощными. Оттого мы, в первую очередь, не будем молчать, а восхвалять всё то, что восхваляли до нас лучшие умы.
– Звучит хорошо. И как ты собираешься это сделать? – спросил сидящий напротив него Денис.
– Ещё коньяку? – спросил из ниоткуда появившийся официант. Его натянутая улыбка казалось нарисованной и совсем не подходила к этому угловатому лицу.
