Тотчас старая скатерть с остатками еды завязалась узлом и исчезла, а на столе появились тарелка дымящихся щей, пара запечённых перепелов с жареной картошкой и горшочек топленого молока рядом с пышным тёплым пирогом. Отдельно лежали большой свёрток одежды и веревочный клубок.
Через полчаса Санька, подкрепившись, развернул свёрток и крякнул от досады.
– Ребята, вы чего мне подсунули? Это же полный богатырский комплект: шлем, кольчуга и меч. Не хватает лишь щита да верного вороного коня. Неужели вы думаете, что я в таком виде смогу незаметно до Берендея добраться?
– Так ты ж, как-никак, а богатырь, – нерешительно возразил Наум. – Но твое слово – закон.
Доспехи исчезли, а на столе появились простая застиранная рубаха, латаные штаны и пара стоптанных лаптей. Сверху лежал тонкий платок.
Санька двумя пальчиками поднял рубаху:
– Ну, молодцы, ну, конспираторы. Хорошо ещё грязью для достоверности не перемазали. Клубок ясно – дорогу указывать. А платок зачем? В девицу превращаться?
Слева прозвучал сдавленный смешок:
– Где ты видел девицу в штанах? А платочек тебе понадобится, когда до города доберёшься. Перед тем как войти во дворец, найди укромное местечко, и его себе на голову накинь. Там увидишь, что произойдёт.
Богатырь переоделся, вышел на крыльцо и бросил клубок на землю.
– Вы со мной? – спросил он у невидимок.
– Не можем. Яга наказала избушку сторожить.
– Ну, раз приказано, так ждите. Но я думаю, лучше вам отправиться на поиски Яги, – сказал Санька и зашагал за клубком.
Долго ли, коротко ли, наконец показались знакомые стены. У Саньки учащённо забилось сердце, и в душе затеплилась надежда: может, насочиняли про похищение Василисы, а она выбежит навстречу, протянет руки, засмеётся и бросится на грудь.
Но гладко происходит только в мечтах, а в жизни вечно идёт наперекосяк. Хотя солнце и стояло высоко в небе, городские ворота оказались на запоре. Возле них стояла телега, груженная сеном. Понурая лошадёнка равнодушно рассматривала что-то на земле, а из сена раздавался храп спящего возницы.
Санька постучал. Тишина. Он постучал сильнее. Никакого ответа. Тогда он принялся барабанить что было сил, затем развернулся и принялся колотить по створке ногой.
Наконец в бойнице появилось недовольное лицо стражника:
– Кого тут черти носят? – рявкнул он и, увидев бедно одетого парнишку, скривился: – Ты, обглодыш, будешь шуметь – уши надеру.
Это наглое заявление возмутило Саньку до глубины души. Получалось, что его и тут, в городе, совершенно не помнят и ни во что не ставят. Вроде и времени прошло не так много, а уже напрочь забыли.
– Я богатырь Санька.
Стражник сначала удивлённо хмыкнул, затем хрюкнул, а потом принялся громко хохотать и в конце концов повалился на пол. Наконец успокоился, вытер рукавом слезы и, снова высунувшись из бойницы, укоризненно произнёс:
– Молодой ещё, а врать горазд. Говорят, – он понизил голос, – его сам Кащей Бессмертный в свою свиту зачислил. Потому как геройская личность. Можно сказать, в одиночку весь Серый Орден уничтожил. Они наше царство захватить хотели, а Санька-богатырь не дал. Этих самых захватчиков, как тараканов, видимо-невидимо налетело. Богатырь Санька вышел им навстречу; как махнет мечом направо – улица, махнет налево – переулочек. Всыпал злодеям по первое число.
Слушая этот рассказ, парнишка непроизвольно расправил грудь и приосанился. Как не крути, а приятно, когда тебя хвалят. Молодец Баюн, постарался. На всё царство прославил. Но тогда тем более странно, что его не узнают. Раз в бою видели, так обязаны и помнить. Неужели он так сильно переменился?
