Пока он говорил, глаза потеплели, да и тон изменился. Торви был дорог Хенрику, действительно дорог, и не меньше, чем Ильса мне.
– Драка с кем? – на всякий случай уточнила я.
Его бывшая мачеха совсем не производила впечатления бойцовой курицы, не говоря уж о её профессоре.
– Да мало ли, – улыбнулся он в ответ. – Я здешних мест не знаю, а ну как пещерные жители будут против нашего визита?
Я поверила. Просто у мага настроение такое, со вчерашнего дня всё идёт наперекосяк, вот и напридумывал себе всякого.
Потом мы оба подошли к снегомобилю, и тут Хенрик глянул сквозь запотевшие стёкла и предложил оставить обручённых в теперешнем состоянии. Мол, ему даже интересно, сколько ещё они смогут целоваться без остановки?
– Торви не жалко? – спросила я. – У бедолаги скоро бессонница начнётся.
– Да хорошо бы, – непонятно чему усмехнулся Хенрик и открыл дверь машины со своей стороны.
Оказалось, что очень вовремя, потому что вдалеке пару раз мигнули чужие фары, ну и Ильсе потом влетело бы от бабули.
Как Хенрик снимал своё заклятье, я снова не заметила. А то бы сама подала разгорячённому будущему зятю пару снежков. У кузины на щеках горели алые пятна, глаза блестели, а губы припухли, но переключаться на свои проблемы она совершенно не желала.
– Как это без нас? – рявкнула она в ответ на просьбу Хенрика спокойно посидеть в снегомобиле, пока он будет разбираться с Гикой и профом. – Куда это ты без нас собрался?
Если бы Ильса стояла, то ещё бы и руки в боки упёрла: так всегда делала тётка Эйса, ругаясь с дядей Дьюри.
Торви тоже довольным не выглядел. Кажется, Хенрик уже говорил с братом о силе и опыте, а также любви к рожну, но у того на этот счёт было собственное мнение.
В общем, начинающуюся разборку прервала я, указав на свет приближающихся фар. Братья тут же сплотились, что-то сотворили «на три» и через миг расслабились. А свет всё приближался, вот уже и силуэт машины показался на снежно-серой дороге.
– Всё в порядке, – объяснил почему-то Торви. – Мы сделали полог невидимости надо всем снегомобилем.
– Только невидимости? Тогда сидите тихо, – велела я. – Ильса, тихо.
Иногда кузина ведёт себя вполне разумно, а иногда приходится напоминать, что она уже не ребёнок, для которого максимальное наказание – это остаться без сладкого.
– А что сразу я? – возмутилась она, но голос понизила.
Между тем чужой снегомобиль подъехал к стоянке. И тут я перепугалась чуть не до смерти, потому что он вполне мог въехать прямо в нас – невидимость не означает неуязвимость. Кажется, Хенрик тоже понял, что машину стоило отогнать подальше, даже губы закусил от нервов.
Нам повезло: тот, кто сидел за рулём снегомобиля с рекламой Сноувилла во всё крыло, остановился метрах в пяти.
Из машины выбрался весёлый парень в куртке и штанах для катания с гор, и я выдохнула с непонятным мне самой разочарованием. Всего лишь какой-то курортник не вовремя приехал покататься.
Но парень открыл заднюю дверцу, откуда выпорхнула прекрасная диса Гика, на которой даже лыжный комбинезон смотрелся как бальное платье. И шапка на ней была вполне себе нормальная: вязаная, с двойным отворотом и орнаментом, и шарф к ней в комплекте, и тёплые перчатки. Она улыбалась и слушала болтовню своего спутника, судя по всему, сноувиллского инструктора.
Тот вынул из багажника две доски для катания, одной рукой подхватил их, а другой – прелестную дису (под локоток), и вид при том имел вполне довольный.
