Как тебя зовут. Автономный экскурс по ономастике - страница 14

Теперь делаем постепенный переход от семантики к фонетике. Обратите внимание на знаковое схождение кимрского mesen – желудь, с таджикским моши – жёлтый, в чём не возможно не рассмотреть связь характерных оттенков с шерстью миши (пишу с маленькой, а не заглавной буквы, поскольку уже наглядно было показано: что оказалось первичным, а что – вторичным).

Для плавности перехода в другую корневую систему, представляем вам красноречивый корневой симбиоз, обнаруженный в венгерском medvebőr – медведь, где образование МЕДВЕ/БЁР сложено из, заимствованного у славян, венгерского medve – медведь, и, настолько же славянского происхождения, венгерского bőr – медведь, исходя из русского БЕР/ЛОГА – логово бера (настоящее изначальное тайное прозвище ведьмеда у славян – бер).

Выходим на корневую матрицу Б-Р. Английское bruin [ˈbru: ɪn] – мишка, можно прочесть и по-голландски, в этом случае мы приобретаем дополнительные признаки, сопровождающие не просто медведя, а именно русского бера: нидерландское bruin – коричневый, карий, (и внимание!) русый (ср. с фин. ruskea – коричневый). Совершенно понятно, что понятие «брюнет» родственно русскому прилагательному бурый, но мало кто знает, что ровно настолько, насколько родственно понятию «медведь» и глаголу буреть – наглеть. Вот, пожалуйте взглянуть: английский boorish [ˈbuərɪʃ] – грубый, неуклюжий, мужиковатый, а всё благодаря звукоподражательному бурчанию «б-р-р-р». Таким вот путём слилось в единую словесную ёмкость три признака животного – бурый, бурчащий и берущий мёд (ср. с анг. bereave [bɪ ˈ {r} {} iːv] – отбирать, и borrow [ˈbɒrəʊ] – брать): арийский bʰer, рус. бобр, бурый, латыш. bērs; bebrs, лит. bėras; bebras, др.-прусск. bebrus, гэльск. Bibrax, валлийск. befer, англ. brūn/brown; bera/bear; beofer/beaver, нем. brūn/braun; bero/Bär; bibar/Biber, др.-норв. brúnn, bjǫrn, bjórr, bjørn; санскр. bhallas; babhrus, авест. bawra, осет. būr/bor. фарси бӯр — бурый.

И ещё некоторые характерные штрихи к портрету медведя из однокоренных английских слов:

bribe [braɪb] – брать;

brief [briːf] – отрывистый;

bristle [ˈ brɪsl] – ворс;

brock [brɒk] – барсук;

broil [brɔɪl] – бурно;

bronze [brɒnz] – бронза;

brood [bruːd] – порода;

brown [braʊn] – бурый;

browse [braʊz] – бродить;

brunt [brʌnt] – бремя;

brushy [ˈbrʌʃɪ] – заросший;

bur [bɜː] – бор;

burden [ˈ {b} {} ɜːdn] – бремя;

burly [ˈ {b} {} ɜːlɪ] — большой.

Ну, и в довесок, для полного утверждения абсолютно независимого от имени Михаил русского словообразования мишка, положим на чашу весов балто-славянского происхождения литовское meška – медведь, как, собственно, и древнерусское личное имя Мишата – медвежонок, по ещё более древнему понятию мешка – медведь, от глагола мешкать – не торопиться (ср. с др.-русск. мѣшькати – тихо поживать, и чеш. meškati – медлить).

КОЛЯ[’kolʲə]. Почти все выходцы из СССР когда-то слышали слова «Коля, Hиколай, сиди дома не гуляй» из песни «Валенки», а теперь чуть-ли ни каждый ребёнок слышал, из нового поп-шедевра нетленные строки «Николай, Коля, просто спой для души ла—лали—ла-лай» из песни Баскова. Тождественность этих двух имён у русских людей не вызывает сегодня ни малейших сомнений. И это не удивительно, как и не удивительно традиционное для России сваливание в одну кучу с иноземными массы имён чисто славянского происхождения. Хотя опытные филологи прекрасно осведомлены о древнейшем исконно русском корне -КОЛ-, и огромном количестве производных им слов, в том числе и народных имён, загнанных в своё время в «подполье» имянаречения воинствующими христианскими адептами – об этом вообще не принято говорить, вот никто и не говорит, сохраняя многовековое «партизанское» (а может просто рабское?) молчание. Мы слегка нарушим эту нездоровую двухтысячелетнюю рыбью церемонию, и справедливости ради, да во славу Родного языка, выскажемся на этот счёт.