– Когда ты видела Марго? – спросила ее сидящая на диване Антонина Ильинична.
– Дня три назад. Вчера и позавчера меня здесь не было. С ней все в порядке?
– С ней все в порядке. А ты сейчас уедешь и забудешь, и Марго, и меня, и все, что здесь было. Тогда ты будешь жить долго и счастливо. Поняла?
Вид молчаливой фигуры за ее спиной, стоящей со скрещенными руками, очень способствовал пониманию, и Саша, молча, кивнула.
– Вот и славненько, спускайся, такси уже ждет возле подъезда. Игорю Леонидовичу позвони, обрадуй.
Саша вышла, словно в тумане, спустилась в лифте и открыла дверь подъезда. Свежий ветерок, пахнувший прямо в лицо, вернул ее к реальности, она открыла дверцу такси и села на заднее сидение. Машина тронулась, водитель не спросил, куда ехать, видимо он уже знал.
Делай, что должно, и будь, что будет
«Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать»
Монтень
Саша постепенно привыкла к своей новой жизни. Наверное, только сейчас она осознала, на краю какой пропасти находилась, и была благодарна Игорю за то, что тот спас ее от падения. У них сложились ровные и вполне доверительные отношения. Игорь относился к Саше заботливо, даже предупредительно, а она отвечала ему искренней благодарностью и уважением.
Сегодня был тяжелый день – хоронили отца Саши. На кладбище пришли только она с Игорем и братом Александром, а на поминках она осталась с братом одна. Они сидели, вспоминали свое детство, маму, и Александр достал тонкую потрепанную тетрадку.
– Посмотри, я нашел это после смерти мамы, не сразу показал тебе, думал, что пока не время. Не буду ничего говорить, прочитаешь сама. И передал тетрадку Саше. Потом выбрался из-за стола и пересел в инвалидную коляску, стоявшую рядом. Саша попыталась ему помочь, но он жестом остановил ее и направился к выходу. Саша принялась рассматривать тетрадку, на обложке ничего не было написано. Раскрыв ее, она сразу узнала мамин почерк и с нетерпением принялась за чтение.
21.08.1999
Решила завести дневник. Мне так нужно поделиться своими мыслями, а если честно, то просто пожаловаться. Ведь больше не от кого ожидать ни поддержки, ни сочувствия. Сегодня я, наконец, поняла, что надеяться больше не на что, диагноз окончательный, ДЦП. Врачи успокаивают, говорят, что ребенка можно адаптировать к нормальной жизни, приводят примеры успешных людей с этим диагнозом.
Почему это случилось именно с нами? Ведь мы так мечтали о сыне! А Сашенька почти не плачет, будто бы старается доставлять нам как можно меньше хлопот. Когда я смотрю в его глазки, кажется, что он все понимает. Прочитала, что больные ДЦП иногда обладают очень высокими интеллектуальными способностями. Я должна сама со всем этим справиться, на Сергея нельзя рассчитывать, он опять уволился с очередной работы. Как он не понимает, что сейчас нам очень нужны деньги? Хорошо, что у меня пока есть работа, сегодня взяла еще одну фирму, они согласились, что я буду работать дома. Ну вот, написала, и стало чуть легче.
11.09.1999
Совершенно нет времени вести дневник. Его теперь не хватает даже на самые необходимые дела. Алю в первый класс отводила соседка вместе со своим сыном, я не смогла. Вот я и написала «Аля», уже совсем прижилось это имя, она сама себя так назвала. Она вообще взрослая девочка и очень любит Сашеньку. Хорошо, что у меня нет с ней проблем. Завтра повезу Сашеньку на консультацию, говорят, очень хороший специалист.
