Служба была контрактная, посменная, и в свободное время каждый мог заниматься чем угодно. Главное, чтоб ни один из бойцов не участвовал в криминальных или ультрарадикальных политических группировках. Один лишь пункт устава мог смущать демократически настроенную общественность. В правилах было написано, что любой мог претендовать на звание легионера
«Кобры», но для этого он должен одолеть в схватке одного из действующих воинов. Какого? Это решало командование. Примерно так было у римлян. Но там кандидат в гвардейцы Цезаря должен был вызвать на поединок и непременно убить кого-нибудь из когорты преторианцев, чтобы занять его место. В современном варианте достаточно было просто положить на лопатки, отправить в нокаут или даже просто победить по очкам.
– «Кобра» – серпентарий какой-то, – ухмыльнулся Гратон.
– Не забывай, что и я « кобра», – слегка обиженно сказал Макс.
– Ты о клейме, что у тебя на плече? Удалось что-то узнать о своей семейной тайне?
– Знаю, что и у отца такое же было, и у деда, и у его деда. Всем старшим сыновьям в нашем роду наносили такую татуировку.
– И у твоего сына будет?
– Да, и у него. Так повелось с основателя нашего рода Птолеми Ибн Цезара, одного из приближенных и храбрейших воинов Саллахаддина, отвоевавшего Иерусалим у крестоносцев. От него мы и ведем свой род.
– Макс, извини, если я скажу что-то обидное. Но мы живем все-таки в двадцать первом веке, зачем тебе эти предки, пускай даже и столь именитые?
– Я тебе отвечу: через них, через историю моей семьи я хочу понять свое предназначение, с какой целью я пришел в этот мир. Я мистически общаюсь со своими предками – через сны. Мне нужно обязательно найти родовой перстень Сатурна с алмазом, который называется «Слеза богов». С помощью перстня я смогу спуститься в глубь веков и разгадать тайну нашего рода. С десяток историков и археологов занимаются его поиском для меня по всему миру. Аукционы знают, что я готов заплатить за тот грубый кусок из золотого сплава с приляпанным к нему необработанным алмазом столько, за сколько другие покупают картину Рембрандта или скрипку Страдивари.
– Ты смог проконсультироваться с кем-то по поводу рисунка? – спросил Гратон.
Макс загадочно улыбнулся, снял пиджак и показал татуировку:
– Мне кое-что говорил один ученый из Библейского института в Вашингтоне. Его фамилия Джамар, он из коптов, специалист по христианскому Египту. Вот видишь, эта римская цифра «I» над головой кобры. Это старшинство в роду. Что-то наподобие родословной ветви, которое имеет преимущество перед другими ветвями.
– А сколько всего ветвей?
– Три основных, а других я не знаю. Джамар мне сообщил, что был какой-то профессор во Фламингии, который занимался древнеегипетскими тату, но он потерял его из виду и фамилию не мог вспомнить.
– У других тоже обвитая вокруг руки кобра?
– Думаю, что нет. У них должна быть кобра, готовящаяся к атаке. Это символ защиты. Они – хранители основных трех ветвей.
– А тебе не кажется это все мифом, красивой сказкой?
– Если в сказку верят тысячу лет, она хочешь не хочешь превратится в религию.
К ним подошел генерал:
– Извините, но есть неотложное дело. И еще я хотел бы обсудить с вами свою поездку в Африку.
– Приветствую вас, генерал, – сказал Гратон.
– Взаимно, взаимно, – кивнул Никума.
В их отношениях не было вражды, скорее ревность. Ревность к Максу.
Гратон не знал, что по приказу Макса его тоже днем и ночью оберегали от непредвиденных случайностей даже в Австралии. Профессор чувствовал, что за ним следят, но следят как-то необычно. Он даже приглашал специалистов проверить, нет ли у него дома прослушивающей аппаратуры, но ничего обнаружить не удалось. Макс, правда, запретил вмешиваться в личную жизнь друга. Его должны были просто оберегать. Даже от насморка, как пошутил глава алмазной компании.
