Проверяю баланс карты. Ну разумеется. Половину всего что есть отдай братику. Ему же нужнее там с родителями, чем тебе на съёмном жилье с компьютерным нахлебником. Однако делать нечего – приходится отправлять налог старшей сестры. Золотое дитя нуждается в подношении. Сияй, драгоценный малыш, светись и радуй маму лучезарными щёчками.
Едва подтверждаю перевод, как сбоку стремительно подлетает нечто и с оглушительным шлепком впечатывается в левое плечо. От ноши в руке меня разворачивает на носках, в правой ступне что-то щёлкает, а пальцы онемевшей от удара руки разжимаются, легкоатлетическим молотом выпуская сумку с комбучей.
Вот и всё, лети, сосиска, прощай. Даже порадовалась бы решению проблемы с чайным грибом, если бы не запоздалое ощущение хруста в районе ключицы, от которого в глазах зажигается алым сосудистая сеточка боли. Падая на асфальт, вижу спину уносящегося прочь самокатчика, а на ней – чёрный рюкзак с пришпиленным жёлтым значком радиации. Даже не останавливается, двухколёсная нечисть.
Изнутри разрывает желание крикнуть что-нибудь вслед – обидное, хлёсткое, даже неприличное. Но не нахожу слов. Приступ боли отступает также внезапно, как и пришёл. Почти шёпотом выдавливаю из себя уже ненужное «ай».
Падение оказывается удачным – даже ткнувшиеся в асфальт ладони целы. Кожа покраснела, но не повредилась. Отряхиваясь, поднимаюсь и с облегчением убеждаюсь в том, что плечо цело. Немного ноет, но всё, что из него вылетело, уже вернулось обратно. А вот лодыжка, пусть и не сильно, но ноет – немного подвернула.
Понимаю, что так и не услышала звона бьющейся банки с чайным грибом. А она и не разбилась – чуть в стороне стоит тот самый бездомный, что проверял контейнеры на мусорной площадке. В руках у него шопер. Вытянув руки перед собой, он, улыбаясь, читает надпись: «Несушка куд-куда надо».
– Повезло, спас твою байду, – говорит мужчина, переводя взгляд на меня.
Ну, пусть банка и не расколошматилась, можно пристроить её в новые руки.
– Спасибо, но оставьте её себе, – отвечаю, отмахиваясь.
Однако неудача – он всё равно подходит и настойчиво суёт несушку мне. Наверняка уже заглянул внутрь, ужаснувшись неведомому содержимому, потому и слово такое выбрал – байда.
– Ты должна за байдой присмотреть, – говорит бездомный. – Другие не поймут, что с ней нужно сделать.
– Да мне, знаете ли, тоже как-то не особо ведомо…
– Байда! – перебивает мужчина. – Это пока ты с ним не поговорила.
– С ним – это с кем? – не понимаю я. – С грибом чайным что ли?
Незнакомец, широко распахнув свои по-мальчишески чистые голубые глаза, кивает. Ну всё, конечная, дальше крыша не идёт. Ещё один дятлом в темечко клюнутый. У всех чуть сдвинутых что ли особые отношения с чайными грибами?
– Ты главное не всем его словам внимай, иные – байда, буровит он лишнего порядком, – шепчет бездомный.
Опять суёт шопер, почти в лицо тыкая чумазыми пальцами с обгрызенными ногтями. Решаю, что, пожалуй, следует лучше забрать, а то вдруг он буйный какой, ещё набросится от обиды, насильно эту жижу в рот зальёт. Неуверенно тянусь к несушке.
– Друзей заведёшь, – приговаривает мужик.
Забираю сумку и замираю с ней в руках. Ведь незнакомец говорит те же слова, что и бабушка в детстве – якобы гриб друзьями поможет обзавестись. Точнее не сам гриб, а его жижа. Что это вообще? Слизь? Бульон? Сироп? Один вариант хуже другого.
– Мне никто не нужен, – отвечаю.
