– Если хочешь, после ужина сходим в кино. Сама выберешь фильм.
Ева молчала.
– Я хороший повар. Бабушка научила. Родителям было не до меня, они находились в вечных разъездах по заграницам.
Ева знала, что и сейчас родители Макса где–то в Эмиратах. Общий бизнес с арабами. Хорошо, что она не успела познакомиться с ними. Уверенность, что роман с Максом закончится свадьбой, ушла. Собственно, ее и до этого не было, но сейчас, когда Максим повел себя, как… Ева не могла подобрать слов. Вроде и проявлял заботу о ней, но через какое–то эмоциональное давление. Делал виноватой.
«Сложно. Как все сложно».
– Почему тебя назвали Евой? – Макс пытался отвлечь ее. – У остальных твоих братьев и сестер тоже библейские имена?
– Нет. Кирилл, Марина, Александра и Игорь. Я Ева потому, что первая.
– Я тоже первый. И единственный. И для тебя хочу стать первым и единственным.
Ева покраснела.
Внедорожник остановилась у многоэтажки. Максим обошел машину, открыл дверь и предложил Еве руку.
– Ну что ты? – заметив, что она так и зажимает в кулаке кольцо, Макс вытащил его и надел на ее палец. Улыбаясь, легко снял Еву с сиденья и, не отпустив, поцеловал. – Все будет хорошо, малыш, – прошептал в ее губы. – У нас все будет хорошо.
Поднимаясь в лифте, Максим продолжал целовать Еву.
– Я одержим тобой, – признался он. – И боюсь за тебя. Ты хрупкая. Нежная, – он провел ладонью по ее скуле, убрал закрывшие пол–лица волосы. – Я умираю, только представив, что тебя могут обидеть, а меня не будет рядом. Я еле сдержался, чтобы не сломать официанту руку, которую он протянул за деньгами.
Он так крепко прижал Еву к себе, что стало не хватать воздуха.
Двери лифта открылись, вошла женщина, ткнула кнопку и, поджав губы, уставилась на бесстыжих. Максим подмигнул ей и вывел Еву этажом выше.
Он много говорил. Словно чувствовал, замолчи хоть на минуту, и Ева скажет, что уходит.
Она уже была у Максима дома, поэтому более менее ориентировалась в двухэтажной квартире. Сидя на кухне, наблюдала за его ловкими движениями. Он снял галстук и закатал рукава рубашки. Ослепительно белой на загорелых руках. Максим ездил к родителям и вернулся отдохнувшим.
Напряжение потихоньку уходило. Ева откровенно любовалась своим женихом. Сильный подтянутый, красивый. Умный. Гораздо умнее ее. Он любит. И не скрывает своих чувств. Ни в объятиях, ни в поцелуях.
Ева повела плечами, вспоминая, как хрустели ее косточки, когда Макс жарко целовал. Обеспокоенно потрогала плечо, которое вновь ответило болью. Здорово приложилась.
К концу ужина печали прошли. Ева гнала от себя воспоминания. Сейчас, когда они, сидя в обнимку на диване, смеялись над комедией, все произошедшее в кафе и после казалось сном.
– Останешься у меня? – Максим спросил между прочим, не глядя в глаза. Он хотел, чтобы она осталась, Ева это видела, но покачала головой.
– Нет, завтра тест. Я должна подготовиться.
– Хорошо. Тогда собирайся.
Уже в общежитии, когда она тихо разделась и, пробежавшись от умывальника на цыпочках, чтобы не разбудить спящих соседок, нырнула в кровать, Ева вернула воспоминания воскресного вечера. К которому так тщательно готовилась и так бездарно провалила. Ну почему рядом с Максимом она чувствовала себя размазней? Лучшая студентка курса, староста, могущая пробить интересы группы у декана, вдруг превращалась в тряпку.
«Я не подхожу ему. Он сам это чувствует, поэтому и злится».
