Тишину напряженного ожидания нарушало ворчание оракула, переживающего, как бы нетерпеливый гость не разрушил древний артефакт. Устав надеяться на ответ, Лерис грудью лег на стенку колодца и со всей дури ударил кулаком в толщу льда. Тот раскололся с оглушающим треском, и рука небесного князя провалилась в воду по самое плечо.
***
Уставшая Ева наклонилась над раковиной. Лицо горело. Она бегом поднималась по лестнице, лишь бы не видеть насмешливые взгляды и не слышать неприятные шепотки. По факультету уже разлетелась сплетня, что какой–то шутник раздел Никольскую догола и, навеселившись с ней, пьяной, вволю, пометил татуировкой. Все совершенно так, как подумал Максим.
Ева открыла кран так сильно, что вода не успевала уходить в сток. Дождавшись, когда та сделалась ледяной, Ева зачерпнула воду ладонями и опустила в них лицо. Она сдерживала дыхание так долго, что заболели легкие. Но когда отняла руки, закричала – раковина наполнилась кровью.
– Ты чего? – на пороге туалетной комнаты появилась заспанная Ксюха.
– Боже, что со мной?! – Ева была в ужасе, представляя, что творится с ее лицом. Иначе откуда взяться столько крови?
– Да вроде ничего. Мокрая вся.
– Сюда смотри, сюда! – Ева постучала ладонью по кончику носа. Ксюша подошла ближе, обхватила голову подруги руками и повернула к окну.
– А, так ты про прыщ на лбу! Чего кричать? Совсем маленький.
Ева не поверила, метнулась к зеркалу.
Ксения покачала головой и повернулась к раковине, где продолжала хлестать вода. Молча закрыла кран и, желая, чтобы вода лучше уходила, покрутила пальцами в стоке. И взвизгнула от страха.
– Меня кто–то схватил за пальцы! – она тряслась и прижимала мокрую руку к груди.
Ева на цыпочках подошла к раковине, из которой с неприятным шумом уходила вода, и осторожно заглянула в нее. Со дна на нее смотрел тот самый темноволосый мужчина, что когда–то напугал в кафе.
Теперь обе студентки орали в голос.
Сбежавшиеся со всего этажа сокурсники никак не могли взять в толк, почему их соседки бьются в истерике. На вопрос, что случилось, обе показывали на раковину. Не найдя ничего примечательного ни в ней, ни поблизости, устав ждать вразумительных ответов, студенты разбрелись по своим комнатам. Самые нервные наградили девчонок званием чокнутых и посоветовали больше не «укуриваться». Любители сенсаций не торопились покидать цирк. Для таких любое шумное событие – развлечение. Тем более в клоунах все те же: Ева со своей подружкой. Напоив испуганных девушек валерьянкой и дождавшись, когда обе успокоятся, стойкие зрители были вознаграждены.
– Ксюша, скажи честно, что случилось с тобой в туалете? – Еве важно было убедиться, что она не сходит с ума. Повторение галлюцинации ее напугало. – Ты что–то видела?
– Да ничего я не видела! – встряска подействовала на Ксению отрезвляюще. Теперь она стыдилась, что повела себя, как дура.
– Почему тогда кричала? – не отступалась Ева.
– Ты меня напугала! – Ксюха, защищаясь, сложила руки на груди.
– Но ты же сама сказала, что тебя кто–то схватил за пальцы!
– Мне показалось. Вода воронкой закручивалась, вот и показалось.
Теперь Ксения понимала, как глупо было думать, что кто–то потянул ее за руку.
– Но разве в воде не была кровь?
– Какая кровь, Ева? Очнись!
– А мужчину… Отражение мужчины ты видела?
– Боже! Откуда там взяться мужчине? Ничего я не видела. Ты орала, и я орала.
– Все понятно, общий психоз, – староста третьего курса, молча наблюдавшая за перепалкой, поставила очевидный диагноз. Поднявшись со стула, Макеева сделала знак всем присутствующим удалиться. Театр окончен. – Вы своими криками просто довели друг друга.
