Он утопал за дровами, а мы остались с Витькой вдвоём.
— Насколько я помню, Адараконду нельзя убить. Ты же не решишь помочь наставнице в неожиданный момент? — уточнила я, погладив его по руке. — Великая тьма не будет против, если ты не станешь мешать?
— Зачем ты задаёшь вопросы, на которые мне запрещено отвечать? Даже думать о них нельзя. Я — тёмный жрец, Эльвира, — он посмотрел на свои ладони, будто впервые их увидел. — Мы приведём ей Ромэйро, как и собирались. Она отдаст твоё сердце… Прости, что сделал это с тобой.
— Не извиняйся. Это же она тебя заставила. Я просто хочу продумать все варианты. Если не отдаст? Вдруг ей не понравится Ромка? Если он ввяжется в драку и пострадает? Мне не хочется, чтобы у вас из-за меня были проблемы.
— Если я пойду против Адараконды, то наверняка умру. Ромэйро я защищать не стану, но ради тебя, Эльвира, готов. Мне совсем не жаль расстаться с жизнью.
— Дурак ты, — вздохнула я и, не сдержавшись, обняла его. — Не надо умирать. Давай нам путь покажешь, а сам подождёшь в ближайшем городе. Чтоб она на тебя не подумала.
Спина Витольда напряглась под моей ладонью. Он будто никогда в жизни не знал подобных прикосновений.
— Тебе не убедить Адараконду отдать твоё сердце, — Витольд ответил очень тихо. — Не волнуйся, я с детства готов принять смерть и буду только рад это сделать для твоего блага.
— А я не хочу. Жизнь прекрасна, и всё такое. Цени её. Не хочешь ради себя — цени ради меня, — я легонько его хлопнула. — Раз уж ты отчасти виноват в моей скорой смерти, то живи и за меня тоже, ладно?
— Ты не умрёшь. Не допущу этого, — Витольд отстранился и мотнул головой. — Я вступлю в бой с Адаракондой за тебя. Покажем Ромэйро. Если он ей понравится, ты же не будешь оспаривать?
— Это с ним надо обсуждать, — я пожала плечами. — Я только хочу, чтобы все мы выжили.
Витька улыбнулся и снова взял меня за руку.
— Я спросил потому, что чувствую, он понравится. Не хочу, чтобы ты расстраивалась.
— А с чего бы мне? Ромка не вещь.
— Хорошо, — Витольд кивнул и его взгляд замер на моих губах. — Рад, что ты это понимаешь. Не строй иллюзий на его счёт. Сама видишь, какой он.
Я, конечно же, изображала из себя сильную и независимую, но на этих словах внутри неприятно кольнула маленькая пакостная ревность. Пожалуй, она докучала бы мне, даже если б речь шла о Витьке. В конце концов, ближе их в этом мире у меня никого нет, и отдавать Ромку Адараконде сильно не хотелось. Наверное, ещё во мне бушует жажда справедливости и немножко собственничества. Это мои мальчики.
Задумавшись о своём, я не поняла, в какой момент холодная ладонь Витьки коснулась спины под плащом и притянула к нему. Я почувствовала дыхание на губах, но поцелуя не случилось из-за грохота.
Резко обернувшись, не сразу поняла, что звук — это падение или, скорее, швыряние деревяшек. Ромка выглядел как типичный муж, вернувшийся из командировки раньше срока.
В первую минуту я думала, что опять придётся плакать, чтобы их отвлечь. Но ярость мгновенно растворилась, и Ромэйро улыбнулся. И почему-то именно это испугало больше всего. Осознание того, что он умеет владеть собой и способен подавлять такие сильные эмоции. Мне, конечно, льстит внимание. Два красивых мужика сразу за мной ещё не бегали, а особенно интригует, что они оба не так просты, как кажется.
— Манипуляции, — выдал Ромка. — Принцесса, в вашем мире знакомо такое слово?
