– Ловко ты, – восхитилась Катерина, прослушав наши переговоры. – Мне бы так деловые вопросы решать, а то очки эти… Вот что с ними делать? – Она сняла с головы очки, полюбовалась их черными стеклами и опять надела на голову. – Я прогорела, Иванна. Думала заработать, раскрутиться…
– У тебя хорошо получается с фотографией, свои выставки, заказчики. Зачем ты вообще полезла в бизнес?
– Хотела, как ты и Лиля, быть деловой леди.
– О, Господи, – я вздохнула, – лучше бы ты оставалась творческой леди. Была бы гораздо богаче, чем сейчас.
Я так засмотрелась на очки Катерины, что едва не пропустила очень важный момент. А в это время по моему коридору на цыпочках кралась Лиля, причем на руках у нее был бесчувственный мужичок, и несла она его в мою спальню!
– Приведешь его в чувство или так надругаешься? – мой вопрос заставил подругу притормозить и зайти со своей ношей в гостиную.
– Понимаешь… мне его жалко… видишь, как ему плохо?
– Не поняла: ты хочешь сделать ему очень хорошо или еще хуже? Если очень хорошо, то вам этажом ниже, избавьте меня от подробностей, а если хуже – мой балкон в полном вашем распоряжении.
– Иванна!
– Ах, да, мой балкон не поможет. Я уже пробовала. Но, если что, отнеси его на балкон к Катерине.
– Ты что, уже сбрасывала его с балкона?!
– Как видишь, безрезультатно.
– Не верю, что ты это сделала, – устав держать человечка, который не торопился прийти в себя, подруга присела на диван рядом с Катериной.
– А я не верю, что ты баюкаешь непонятно что как ребенка!
– Ему нужно отдохнуть, смотри, какой он зеленый. Ну, теперь-то, зная о падении с четырнадцатого этажа, я не удивляюсь.
– Не приписывай мне зло всего мира. Он и пришел в зеленом состоянии, а после моего броска с балкона разве что чуть посветлел.
Задохнувшись в негодовании, Лиля перешла к решительным мерам по спасению человечка. Подвинув Катерину, она уложила его на диван, заботливо подсунула мою декоративную подушечку ему под голову и заявила:
– Вызвать скорую мы не можем: вероятней всего заберут нас, а не его. Так что пусть отдохнет, и вообще, по-моему, он уже крепко спит, так что мешать никому не будет.
Я покосилась на балкон, но подруга, видимо, решила: спасать – так спасать, а не продлить жизнь всего на часик, пока они не уйдут с Катериной, и предупредила:
– Я у тебя заночую!
– Да, умеешь ты попросить…
Лиля на секунду спрятала взгляд, но упрямо продолжала гладить по волосам человечка.
– Ладно, – смирилась я, – выделяю вам спальню. Белье на нижней полке в шкафу, в другом шкафу выберешь халат и ночную. Для себя. Для этого… Не знаю, мои детские вещи давно все раздали…
– Я не собираюсь его раздевать!
– Ну, хоть плащ и башмаки сними, а то моя стиральная машинка сломается; пыли – жуть. И давай, уноси уже его: сейчас из магазина приедут.
– Всегда подозревала, что ты добрая, – чмокнув меня в щеку, подруга подхватила на руки своего питомца и ушла в комнату. Он, видимо, действительно, спал очень крепко, потому что Лиля, идя по коридору, фальшивила что-то себе под нос, а он не закрыл уши и не сбежал.
Жаль. Не знаю, как Лиля, но я против побега зеленого человечка не возражала. Может, выспится и сбежит в благодарность за ночлег? Утром в понедельник мне некогда возиться с галлюцинацией, да и подругам тоже. Мне в агентство, Лиле в салон красоты, а Катерине в тур по городу, чтобы сбыть хоть малую часть очков.
Вскоре приехали представители из магазина, рассчитались деньгами за свою непутевую технику и мой стресс, хотя в то, чтобы привести подпаленные обои на стене в порядок, придется вложиться мне. Мы с Катериной отметили вином конец воскресного вечера и разошлись. Она к себе, я после водных процедур, устраиваться на диван. А Лиля из комнаты не выходила. Там вообще было удивительно тихо.
