Желание было нелепым, даже смехотворным. Он хотел взять ее руки в свои и унять их дрожь. Он страстно желал предложить ей спокойствие и комфорт, иными словами – то, чего сам никогда не имел.
Он тряхнул головой, избавляясь от непрошеных мыслей. Необходим конструктивный подход. Отвлечение внимания.
– Змеи? – поинтересовался он. – Вы часто сталкивались со змеями? С какими именно? С кобрами, наверное?
Прошло несколько секунд, прежде чем смятение исчезло из ее глаз и она смогла ответить.
– Н-нет, – чуть запинаясь, проговорила Александра. – В Египте не так много кобр, как принято считать. Наш лагерь располагался возле Александрийского маяка. Там нас больше всего донимали рогатые гадюки. Они… ох… – Александра вздохнула, подняла руку, чтобы поправить волосы, и обнаружила в ней пистолет. Она виновато покосилась на Пирса и опустила руку, снова направив дуло вниз. Пирсу потребовалась вся его выдержка, чтобы не выхватить у нее из рук оружие.
– Их было много? Я имею в виду рогатых гадюк, – спросил он, почувствовав, что Александра потеряла нить беседы.
– Да. – Она не поднимала глаз. – Из-за довольно светлого окраса они сливаются с песком, так что почти невозможно заметить их заблаговременно.
– Тогда вы и стали метким стрелком? – спросил Пирс. Ему показалось, что его собеседница снова забыла, о чем идет речь.
– На самом деле, нет. После того как я приютила Анубиса, мне пришлось использовать оружие только один раз.
– Анубис – это собака?
– Кот.
Пирс резко остановился, заставив Меркурия дернуть головой.
– Признаюсь честно, я никогда не был первым учеником школы, но разве Анубис не божество с головой собаки?
– Да. Но Анубис удивительно походил внешне на его статуи… и вел себя как собака.
– В чем это выражалось?
Уголки губ Александры чуть дрогнули.
– Она прыгала на змею, хватала ее за шею и начинала трясти. Мне всегда казалось, что она вытрясает из змеи душу… если у рептилии есть душа. Знаю, что кошки – хищники, но мне больше никогда не приходилось видеть ничего подобного.
– Это была она? – удивился Пирс. – Где же эта чудо-кошка сейчас? Я бы хотел с ней познакомиться.
Александра улыбнулась, но в ее голосе звучала грусть:
– Я оставила ее маленькой девочке-сироте в Египте. Малышку зовут Акаша.
– Почему? У нас в Англии тоже есть змеи. Ей было бы на кого охотиться.
– Я подумала, что Анубис здесь замерзнет.
Пирс повел рукой, указывая на сочные густые травы, словно нежащиеся под солнцем. Их шевелил легкий бриз с моря.
– Насколько я понимаю, довольно много кошек чувствуют себя вполне комфортно в нашем климате.
– Конечно, но это английские кошки. Они пушистые. А у Анубис шерсти не было.
Пирс недоверчиво прищурился.
– Голая кошка? Никогда о такой не слышал. – Он, естественно, слышал об этих лишенных шерсти созданиях, но ему только сейчас удалось отвлечь Александру, отвести ее от края пропасти, наполненной страхом, куда она едва не шагнула.
– В Египте их называют сфинксами, – сообщила она тоном университетского профессора. – Это очень редкие животные, они считаются священными.
Пирс щелкнул языком.
– Вы положили меня на лопатки, доктор Лейн.
– Я об этом и не мечтала, ваша светлость. – Александра, наконец, подняла глаза и робко улыбнулась.
Солнечный свет, отражавшийся от поверхности моря, сразу показался ему удивительно ярким, а слабый ветерок – нежным и ласкающим. Неужели все это сотворила одна только ее улыбка?
