Гофу уговаривать не пришлось, а его реакции позавидовал бы любой боксёр. И он завопил:
– Маленький мальчик на стройке гулял,
Башенный кран рядом груз подымал.
Тяжесть не выдержал старенький трос,
Мальчик ушами к сандалям прирос. Ууууууу!
– Это старое, есть посвежее? – спросил Жека.
– Маленький мальчик на стройке гулял,
Сзади подъехал к нему самосвал.
Не было крику и не было стона.
Только ботинки торчат из бетона.
– Вот это нормально! – посмеялся Жека
– О! Переезд закрывается, сейчас электричка будет, – сказал я.
Переезд закрылся, затрезвонил звонок, люди на перроне засуетились. В течение минуты, мы услышали «ту-ту» от электрички, и она показалась из-за гигантских тополей, что росли вдоль железной дороги. Мы замерли. Качели бы тоже с удовольствием замерли, но они скрипели и то опускали нас вниз, где нам ничего не было видно, то взмывали вверх так, что мы были соседями вороньих гнёзд, где явно были горы алюминия, меди и прочего блестящего на солнце. Электричка остановилась, машинист прогудел в гудок, двери распахнулись и первым, кто вылез из вагона, был Лёха. Пафоса, конечно, ему было не занимать. Очки, часы, гавайская рубаха, гигантские белые кроссовки. Просто мистер-твистер! Мы спрыгнули с качелей и ломанулись к перрону, забыв про тачку, лестницу и то, что мы уже два часа это всё не возвращали.
– Ты откуда такой модный, – спросил Лёху Гофа. – Из клипов МТV?
– Да так, – протяжно ответил он. У одного погонять взял, у другого. На кроссовки вообще старый мафон выменял.
– Ну, крутой-крутой… – протяжно сказал Жека.
Мы направились обратно к качелям.
– Пойду переоденусь, – буркнул Лёха и скрылся в подъезде.
– Гофа, а у тебя бабка, когда приедет? – спросил я.
– Да часов в пять-шесть.
– Так это уже скоро. Может ты того? Катапультируешься наверх, а бабка приедет и откроет тебя.
– Давай!
Мы втроём начали поднимать лестницу. Ничего хорошего из этого не вышло. Кстати, вот тогда я понял, что три человека с ростом плюс-минус полтора метра, без знания элементарных законов физики, вообще ничего не могут. Не понять, как это работает, не понять, как это применить. Раза с десятого до нас дошло, что двум надо держать руки по краю лестницы и поднимать её, переходя потихоньку вперед, а третий должен придавить к земле толстый конец этой лестницы, чтобы она взмывала вверх. На том и порешили. Взяли, встали, пошли. Лестница медленно и верно продвигалась десятками сантиметров выше и выше пока не достала до балкона и не уперлась в перегородку.
– Хватит? – спросил Гофу Жека?
– Хваааатит, залезу! – гордо сказал Гофа.
Гофа запрыгнул на лестницу, мы подперли её ногами. Шагая и выпендриваясь, Гофа шел вверх, словно там ждал его титул «Мистер Самая крутая ухмылка». Мы заржали. Гофа почти дошел до конца, как вдруг Жека начал икать от смеха, я тоже заржал, нога поехала, лестница за ней. Гофа уцепился руками за балкон и повис. Мы заржали ещё громче.
– Ай, суки, гады! Долбоёбы! Вы нахуя лестницу бросили!?
– Тянись! Подтягивайся! – держась за живот, кричал я. Гофа болтал ногами и матерился на всю улицу.
Естественно, поднять лестницу быстро, да еще и вдвоём мы не могли. Помощь никакая не ожидалась, мы ржали и ждали, как Гофа навернётся со второго этажа собственного балкона. Но он объявил войну физике своего тела и верил в то, что научится подтягиваться, его мышцы нальются силой небесной, но, к сожалению, только болтался как сопля на перекладине.
