В аэропорту Геленджика меня ожидал
джип «Порше Кайен» и его маленькая хо-
зяйка. Она была в черном спортивном ко-
стюме «Адидас», с черным стильным шар-
фиком этой же марки на шее, черных очках
от солнца поверх черной бейсболки. С гла-
зами прозрачно-серыми, жесткими.
Это была мистика! Образ, который я
представила мысленно еще в Киеве, вдруг
материализовался! Не хватало только плет-
ки в руках.
Дама окликнула меня, вычислив по фо-
тографии. Такую пропустить сложно!
Я была во всеоружии! В прозрачных оч-
ках, в фетровой мышиной шляпке, с пуч-
ком из спрятанных волос и зализанной
челкой. Мое коронное балахонистое платье
дико выглядывало из-под простенькой ку-
цей курточки.
Я смущенно улыбаюсь из-под очков. И
протягиваю хозяйке торт «Киевский». К
людям в дом надо идти с хлебом-солью!
– Ой! Мы все на диете! – говорит хозяй-
ка, с пристрастием разглядывая меня свои-
ми холодными глазами. Будто на фотогра-
фиях в Интернете не налюбовалась!
И мой ангел-хранитель мне настойчи-
во шепчет, что с этой дамочкой мне будет
сложно.
– А вы интереснее, чем на фото, – гово-
рит она с некоторым разочарованием.
«Красоту ничем не испортишь», – так и
хочется ляпнуть мне, но я скромно улыба-
юсь, потупив глазки.
Адель лет под сорок. Она хороша собой
и блондиниста. И пахнет от нее деньгами.
Все это я замечаю украдкой. Пялиться на
нее я не решаюсь.
Она уверенно ведет машину по крутой
горной дороге. Сладко, почти приторно
улыбается, не меняя холодного выражения
глаз. Мы о чем-то говорим, незначитель-
ном и уместном в подобном случае. Запо-
минается фраза, что в ущелье из Москвы
они приехали за здоровьем.
Разбитая грунтовая дорога вьется вдоль
горного ущелья. Я с тревогой слежу за ней.
Мы долго едем мимо старых дач, постро-
енных из того, что было, с покосившими-
ся заборами, и мне кажется, что путь наш
бесконечен.
В салоне из кожи цвета кофе с молоком
тепло и приятно пахнет. А там, за окном,
слякотно, холодно, бедно и противно.
«Куда меня везут? И что со мной будет?»
– вдруг мелькает в моей голове подленькая
мысль. Как я могла так опрометчиво дове-
риться случайным людям из Интернета?
Вон какое хитрое лицо у этой в «Адидасе».
И заливается соловьем. А вдруг она меня
возьмет в рабство? И я буду пахать за та-
релку супа в день. Под визжащее пение
ее кожаной плетки. Буду изможденной,
голодной, затравленной. И мои родные не
смогут меня найти. Ведь я не сообщила им,
куда еду. А когда мне все же удастся сбе-
жать от рабовладельцев, я уже буду с изло-
манной психикой и ни на что не годной.
Череду моих мазохистских мыслей рез-
ко прерывает конец путешествия.
Машина останавливается перед солид-
ными дубовыми воротами. Смелый полет
мысли неизвестного автора застыл в ри-
сунке кованого железа. Мы подходим к ка-
литке. Я с тревогой оглядываюсь назад. Со
всех сторон одни горы, поросшие лесом.
Дом-дворец в три этажа, обнесенный
высоким каменным забором, напоминает
гриновскую «Дикую розу», которая бело-
снежным облаком застыла среди серых
по-зимнему гор и казалась полным недо-
разумением в соседстве с убогими старыми
дачами.
Я залюбовалась дворцом. Его вычурная
роскошь и новорусский выпендреж были
вполне понятны и… внушали доверие. На
крыше примостились скульптуры белых
ангелов с крыльями. А на белоснежном
спуске крыльца, на перилах – гривастый
белый лев.
На фасаде дома красовался герб с золо-
тыми буквами «А.Е.», вычурный и с пре-
тензией.
«Адель Евгеньевна», – легко догадалась я.
