Шли по мокрой траве, которая порой доходила до колена. Петрович то и дело останавливался то у куста, то у дерева, но потом неизменно догонял нас.
– Вот мы и дома.
–Хороший у тебя Алинка дом, на холме на реку выходит. Снимаешь наверное?
–Да, второй год.
–Я сразу понял не из наших ты мест.
–Что так сразу видно?
–Не сразу. Еще я заметил, что-то до мозга костей тревожит и пожирает тебя. Расскажешь сама, когда захочешь. А завтра я за тобой зайду днем. Собирайся по-походному.
На мой вопрос куда, я ответа не получила. Иваныч только спросил:
–Есть у тебе велосипед?
Я пожала плечами:
–Зачем мне велосипед, все равно ездить не умею.
Иваныч удивился, будто я сказала какую-то несуразицу. Выражение его лица означало, что как это так может быть, что человек не умеет на велике кататься.
–Замороченная ты, но ладно. Тогда будет план Б.
Я открыла рот, чтобы уточнить, куда Иваныч намеревается меня пригласить. Но меня остановили:
–Много сразу будешь знать, скоро состаришься. И так слишком умная.
И они с Петровичем скрылись в проулке, оставив меня в совершенном неведении.
В субботнее утро всегда хотелось поспать подольше, но не тут-то было. Как обычно по расписанию я была разбужена соседскими петухами. Ну вот как тут поспишь!
Я нехотя встала. Заварила стакан крепкого чая и проглотила пирожок. Мысли крутились около Иваныча и его сегодняшнего предприятия.
«А может он вообще про тебя забыл». Но все-таки на всякий случай я одела походные брюки серо-зеленого цвета и ярко-голубую футболку. На всякий случай прихватила спрей от комаров.
В купленную в начале лета плетеную корзинку я сложила всякой еды: жареного цыплёнка, малосольных огурцов и молодой вареной картошки, присыпанной укропом.
Провела рукой по ручке плетеной корзинки. Всплыла картинка: вот я мелкая совсем сижу на руках у деда, потом сползаю с его колен, а он улыбается в бороду, берет алюминиевую проволоку и начинает плести корзинки. Некоторые получаются совещено большими, в них даже можно картошку собирать. А специально для меня он сделал совсем маленькую, чтобы я могла по грибы ходить.
–Алинка! -голос Иваныча звучит из-под окна.
Странно, меня Алинкой со времен дедушки не называл никто. Звучало не много грубовато, но Иванычу можно. В конце концов тоже мне важная персона.
–Иваныч, ты что там в зарослях калины застрял? Помоги мне, корзинка тяжелая.
Я вышла из дому, затворив за собой дверь.
Иваныч взял мою корзинку:
–Ты что на неделю куда собралась? Или месяц не ела?
–Между прочим, не только для себя старалась.
За забором стояла старая, но очень ухоженная «Победа» годов выпуска, наверное, шестидесятых.
И мы погнали, иначе не скажешь. Хотя ехали с не большой скоростью. Иногда машина подпрыгивала на неровностях дорог, и их было не мало. Петрович сопел на заднем сиденье, высунув нос в открытое окно.
–Позвольте все-таки полюбопытствовать куда мы направляемся?
–Не бойся, будешь в целости и сохранности. Едем в самое красивое место.
И он не ошибся. Хотя здесь все места красивые. Но это было волшебным. Вода ласково плескалась о берег. Песчаная коса была не очень длинной, но достаточно широкой. Все окружено зеленой растительностью. И неподалеку на полянке выпасались красивые длинноногие лошади.
–Иваныч, это что лошадиный рай?
Он усмехнулся:
–Ну что-то вроде.
–А лошади чьи?
–Ты вместо того, чтобы вопросы задавать, лучше достань свои припасы, вкусно из корзинки пахнет.
