Как я выжил в Японии. Записки инопланетянина - страница 22

Продолжим. Пообедав, поумилявшись наивности официантов, я вышел на улицу, сел в трамвай и поехал в Мотомати. Не знаю, уместно ли перевести это как «старый город», но, по сути, это оно и есть, а потому так и будем его называть.

И вот тут-то всё и началось. Во-первых, остановка, где я вышел, называлась Дзюдзигай. Люди, смотревшие «Кошачью благодарность» Миядзаки, меня поймут. Те же, кто не смотрел, чтобы было понятно… это то же самое, как, скажем, выйти из поезда на станции Простоквашино. Примерно те же эмоции. Я его даже сфотографировал.

Огромный район, где каждый дом имеет историю в несколько сотен лет, где в одном квартале стоят православная церковь, католический костел, протестантская – что там у них? Кирха это у лютеран, кажется, – буддийские и синтоистские храмы, и всё это неземной красоты, мощёные улочки, тяжёлая черепица японских крыш и розовые домики-игрушки в английском стиле, невообразимо дикая смесь японского, европейского, старого, нового, в самых разных пропорциях и комбинациях.

Тэрамати, или район храмов, где несколько буддийских храмов стоят рядом, а одному из них уже около 300 лет, русское кладбище, к сожалению, было закрыто, и я его посмотрел только через забор, но на нём такой порядок и чистота, каких не сыщешь на кладбищах в России.

Старый город превзошёл все мои ожидания. У меня и в мыслях не было, что там может быть так здорово.

Где-то в пятом часу, когда я уже порядком подустал, я решил, что надо бы ехать в гостиницу, которую я забронировал, а то меня там потеряют. Дополз до конечной трамвая (можно было и пешком, но хотелось побыстрее в тепло). Пока ждал трамвай, побеседовал с милой бабушкой. Беседа не была оригинальной. «Вы откуда?» – «Из России». – «В России холодно?» – «Ну как вам сказать». К счастью, подошёл трамвай, она не успела задать следующий вопрос, а я оказался избавлен от необходимости отвечать, что японскую еду я ем.

Заселившись, бросив вещи, я наконец-то сел первый раз за день (не считая обеда). Посидев 20 минут, схватив фотоаппарат наперевес, я снова кинулся в Старый город. Было уже около пяти, ночь, но я должен был повторить весь свой круг, недаром же я купил штатив для фотоаппарата. (это я молодец, кстати). До Тэрамати, правда, я уже не дошёл, потому что к тому моменту на ногах я был уже больше 12 часов, а спал накануне всего 4. Слегка покачиваясь на ходу и одним глазом уже видя что-то похожее на сон, я побрёл в отель.

По пути мне попался продуктовый магазин. Решив, что вот он, ужин, я зашёл в него и взял всё то, что обычно берут себе люди поесть вечером в гостинице: растворимой лапши, колбасы и хлеба. Я просто подумал, что неизвестно, как завтра (сегодня) я смогу поесть, а с колбасой и хлебом в рюкзаке я точно не пропаду.

Придя в отель, я начал готовить нехитрый ужин, и тут то вскрылось страшное: лапша. В смысле я её открыл и понял страшное. Видимо, японцы берут растворимую лапшу, чтобы есть её дома. А дома у них есть то, чего нет в отеле. Нет, не кипяток, у меня был кипятильник. Палочки!!! В лапше не было палочек, не было вилки, не было ложки, не было ничего, чем её можно было бы есть. К этому я оказался совершенно не готов.

Поскольку я только вылез из ванной (да, совсем забыл, первое, что я сделал, придя в отель, – нырнул в ванну). Так вот, идти на улицу под дождь искать палочки я был уже не в состоянии, даже спуститься в холл, попросить палочки на стойке я не мог. Для этого надо было из чистой сухой пижамы переодеваться в мокрые (под дождём!) холодные джинсы (в номере висело объявление: «Пожалуйста не ходите в пижаме по коридору»).