– Вы знаете, я хорошо слышу, – сказала женщина. – Объясните, пожалуйста: какой закон обязывает меня давать вам мой сотовый телефон, предмет личного пользования?
– Я вас спрашиваю! Почему вы! В своём заявлении! Не указали! Свой со-то-вый! Те-ле-фон! – взревел дежурный.
– А зачем вы говорите по слогам? – спросила женщина. – И в каком законе написано, что надо давать свой сотовый телефон?
На лице дежурного возникло выражение растерянности.
– Проходите в кабинет, – буркнул он, передав заявление подошедшему сотруднику.
Женщину провели в просторный кабинет. Напротив неё уселись сразу два человека, а через минуту в то же помещение вошло ещё пятеро человек, которые расположились сбоку и сзади от посетительницы.
– Итак, зачем вы к нам пришли?
– Всё написано в этом заявлении.
– Я спрашиваю: почему вы к нам пришли?
– Чтобы подать это заявление.
– А диктофон у вас включенный в сумке зачем?
– А какой закон запрещает его туда положить?
– Здесь нельзя вести запись.
– Сошлитесь, пожалуйста, на закон. Насколько известно, записывать без согласия нельзя только то, что относится к личной жизни граждан, а общественная, деловая жизнь секретом не является. Например, если вы сейчас позвоните жене, я тут же поставлю запись на паузу, а потом продолжу.
– А зачем вам всё-таки диктофон?
– Я сегодня уже во второй раз прихожу к вам с заявлением, и моя цель заключается в том, чтобы вы его наконец приняли. Конечно, если цели у нас диаметрально противоположные, я могу сразу пойти в прокуратуру и подать это заявление через неё: я прекрасно знаю, что там все заявления принимают сразу безо всяких разговоров. Тем не менее, пока прокуратура будет передавать его вам для работы, пройдёт время, а ситуация такова, что меры нужно принять безотлагательно: знакомой пенсионерке угрожает опасность. Похоже, за неё всерьёз взялись чёрные риэлтеры. Ей звонит и угрожает её бывший квартирант, который, насколько нам известно, имеет судимость, и мы опасаемся, как бы с ней чего не случилось.
– Ну а вам-то что до этого? Вы этой пенсионерке кто? – загудел кто-то басом сбоку.
– Если ей угрожают, пусть сама и приходит, – раздался визгливый голос сзади.
Женщина встала и развернула стул к говорящим.
– Поставьте стул на место! – закричал один из работников, сидевший за столом.
– А кто из вас ведёт допрос? – спросила женщина. – Вот этот мужчина, который разговаривает там, сзади или, быть может, тот, кто находится сбоку от меня на другом конце комнаты?
– Здесь все участвуют в допросе.
– Хорошо, но тогда я буду говорить с вами только после того, как вы сядете не сзади и не сбоку, а передо мной, чтобы я могла видеть вас.
– Не ставьте нам условия!
– А я и не ставлю. Все условия ставит закон. Покажите то место, где написано, что вопросы должны задаваться сзади и непонятно кем. В примечаниях к протоколу вам придётся написать, как именно проходил допрос, кто и на каком основании в нём участвовал, где кто сидел и что конкретно сказал. Сначала вы будете записывать каждый вопрос, и только после этого я буду давать ответ.
– Да подождите вы с протоколом. Мы сначала с вами хотим просто поговорить.
– «Просто поговорить» – такого следственного действия Уголовно-процессуальным кодексом не предусмотрено. Есть только допрос, где всё происходящее должно быть точнейшим образом задокументировано.
На лицах присутствующих появилось смущение. Двое сидящих у выхода выразительно кивали на дверь, показывая, что у них дела.
