Как жить с французом? - страница 3

– Дорогая, я оставила тебе чуть-чуть горячей воды… Что случилось?

Алеся выплыла из ванной в облаке пара. В белом халате и высокой чалме из полотенца она была похожа на фею-крестную, явившуюся решить все мои проблемы.

– В Бельгии меня никто не ждет, – обронила я тихо.

Алеся развернула к себе ноутбук и прочитала письмо.

– Мда… Какой подлец! – только и нашла что сказать «фея».

– Ну, строго говоря, он ни в чем не виноват, – шмыгая носом, принялась я оправдывать предмет своей страсти. – Я же не сказала ему, что специально из-за него еду в Бельгию. Сказала, что еду по работе, а с ним буду рада увидеться в свободное время.

Алеся внимательно смотрела на меня. И вправду, из моих возбужденных монологов могло показаться, что Маартен считает дни до моего приезда с не меньшим восторгом, чем я сама.

– Я же не могла вот так сразу, как снег на голову, обрушиться на него с известием, что приехала строить серьезные отношения! – теперь я старалась оправдать уже саму себя.

– Но отель-то ты забронировала? – уточнила практичная Алеся.

Я подняла на неё виноватый взгляд.

– Нет?! А где ты собиралась жить?

– Я рассчитывала, что он встретит меня в аэропорту, мы поедем к нему и он больше не захочет меня отпускать.

– Мда-а, – протянула Алеся. – Сдай билеты и купи ол-инклюзив в Турцию.

– Билеты несдаваемые, – выдавила я, все глубже погружаясь в бездну отчаяния. Будет мне урок – никогда впредь не покупать билеты за свой счет.

Алеся понимала, что продолжение карнавала под угрозой. Среди моих астральных характеристик – умение портить настроение всем окружающим, чтобы привести его в резонанс с моим. Поэтому она глубоко вдохнула и произнесла:

– Дорогая, ты всегда говоришь, что надо жить настоящим. Давай на оставшиеся три дня просто запретим тебе думать об этом. Будет жалко, если из-за этого письма ты прогрустишь весь карнавал.

Я молчала. Для человека, у которого только что отняли мечту длиною в пять лет, я ещё неплохо держалась. В голове дул сквозняк, легкие отказывались вдыхать, а желудок грозил вывернуться наизнанку.

– В конце концов, отсюда ты всё равно ничего не можешь сделать, – продолжала увещевать Алеся. – Тут даже интернет под честное слово работает.

Действительно, проводной интернет в тонущей Венеции, да еще на пятом этаже ветхого здания был довольно эфемерной связью с внешним миром. Будь она более стабильной, я чувствовала бы необходимость срочно действовать, решать, устраивать, перекраивать, искать и находить. А так ничего не оставалось, как вспомнить принцип Скарлетт О’Хара: «У меня нет сил думать об этом сегодня. Подумаю об этом завтра». Я установила в окошке чат-программы MSN статус «Belgian holidays in risk!» («Бельгийские каникулы под угрозой срыва») и отправилась спать.

«Пора пересмотреть свою жизненную позицию…» – размышляла я, навигируя по сайтам бронирования отелей. Карнавал и Венеция остались в недалеком прошлом, в железном цилиндре еще не вынутой из фотоаппарата пленки, в неразобранном чемодане, раскорячившемся посреди спальни, – и я оказалась лицом к лицу с тем, о чём пыталась забыть последние три дня. Цены на отели в бельгийской столице были рассчитаны на парламентариев Евросоюза, которые регулярно собираются там на ассамблею; по крайней мере, так казалось мне, студентке, живущей на скромный заработок редактора маленькой газеты. Шестьдесят евро за ночь в одноместном номере – это ужас и кошмар при зарплате в шестьсот, учитывая, что мне нужно прожить там неделю. Если бы я приехала, скажем, с подругой, то тот же номер обошелся бы каждой из нас в тридцать евро – как раз ту сумму, которую я теоретически могла бы изъять из бюджета. Но никто из моих подруг не купил дешевых несдаваемых билетов по акции KLM. А если и купил, то точно не в Бельгию: только мне могла прийти в голову идея тратить отпускные дни в этой сумрачной, ничем непримечательной стране.