С вторжением в нашу размеренную жизнь интернета мы приобрели неограниченные возможности для открытия мира и, главное, общение с людьми, населяющими этот мир. Затаив дыхание ищу своё затерянное село на виртуальных просторах электронной паутины. Нахожу фотографию фабрики 2005 года с видом на развалины главного корпуса тепловой электростанции (ТЭС). Кровли нет, торчит одна стена верхнего этажа, впечатление такое, что вот-вот она рухнет и обвалит три нижних этажа, наполовину уже разрушенных. На другой фотографии видны сохранившиеся трубы, одна из них шестигранная, со времени основания Успенской писчебумажной фабрики 1886 года. От увиденной картины охватила неимоверная боль за утраченное производство фабрики, когда-то кормившей наш большой рабочий посёлок, где работал отец и три моих брата. Успел поработать и я, будучи подростком, на кирпичном заводе, летом 1968 года, когда надо было ехать учиться в Свердловский радиотехнический техникум, зарабатывал на жизнь в большом городе. Работа была не из лёгких – принимал глиняный кирпич-сырец от формовочного пресса, грузил на вагонетку, отвозил к печи обжига, загружал в печь, и так производственный цикл повторялся в течение смены. Во время обеденного перерыва часто вспоминал рассказ «Варнаки» Д. Н. Мамин-Сибиряк, работу каторжан в этих местах, на Успенском винокуренном заводе в 60-е годы XIX века. Прошёл век с тех пор, а труд на кирпичном заводе остался таким же каторжным. Сильно хотел учиться, потому и выдержал адский труд.
После увиденных картин далёкой Сибири, стало ясно – прежнего родного села нет и быть не может. Стал наводить справки о жизни земляков, вступил в переписку с некоторыми из них и пришёл к выводу – после банкротства фабрики в 1994 году областное правительство селом не занималось, никакого строительства градообразующего предприятия вместо фабрики не планировалось. Был взят курс на бесперспективное поселение, а попросту говоря, на вынужденное само расселение – кто, где сам сможет устроиться и переехать жить на новое место. Так оно и случилось. А ведь в то время в Успенке проживало около 6-ти тысяч человек, трудоспособных две тысячи человек. Власти всех уровней проявили полное безразличие к судьбам местного населения. Это до сих пор негативно сказывается на жизни села, и оно катастрофически вымирает.
Прослышал о нашумевшей программе «Уральская деревня» на период 2011—2015 года. Москва активно её поддержала и дала зелёный свет на претворение в жизнь. Решил уточнить подробности, а главное, что в ней пишется конкретно о развитии Заводоуспенки на этот период. Поинтересовался в документах Тугулымского городского округа. Нахожу долгосрочную целевую программу «Социальное развитие села в Тугулымском городском округе на 2013—2015 годы» от 15. 10. 2012 г. №275. В ней говорится о направлениях развития округа, и ничего конкретного по населённым пунктам не пишется. Возьмём газификацию, переселение из ветхого жилья, развитие и модернизация объектов коммунальной инфраструктуры, строительство дорог, по ним указаны запланированные финансовые вложения и всё. Об обеспечении занятости населения не сообщается вообще. В 2014 году, в феврале 25 числа, наш округ на своём сайте приглашал население принять участие в обсуждении проекта комплексной программы «Новое качество жизни уральцев». Собирала ли вас, земляки, Управа Заводоуспенки для обсуждения, дошло ли до вас это приглашение и что вы предложили по существу для улучшения своей жизни? Какое качество жизни может быть, если нет элементарной работы для местного населения? И для создания рабочих мест ничего не делается. Мной написаны десятки писем в Правительство Свердловской области, в администрацию Президента РФ, и она, не рассмотрев обращение по существу, адресует письма в местные органы власти, теперь уже под своим номером большими грозными цифрами, как знак особой важности для исполнения, дескать, вы смотрите там, на месте, выполняйте, работайте. Смех, да и только. По-другому это никак не назовёшь. Круг замкнулся. Нам остаётся уповать только на Бога нашего, Иисуса Христа, вера и молитва во спасение дадут нам силы выжить.
