Какие планы на Рождество? - страница 3

– Да это ж гениально! И когда премьера фильма? Нужен большой экран и побольше попкорна! – загорелась идеей Жозефина.

– Нет, ничего гениального! И речи не может быть о том, чтобы кто-то увидел хоть кадр!

– Да ладно, разочек можно и повеселиться, – хмурится Жозефина. – А проблема, собственно, в…

– В том, что через неделю ВСЕ жильцы этого дома смогут войти на сайт, набрать код доступа и посмотреть ВСЕ видео со ВСЕХ камер наблюдения.

– Повезло же им…

– А среди этих жильцов – Жослин.

– Да кто она такая, эта Жослин? – возмущается Эстелла.

– Жослин – секретарша издательского дома, из тех девушек, которые оповестят всех о твоем геморрое еще до того, как ты сам узнал об этом, – объяснил ей Тибо.

– Вот-вот! Сколько вам еще повторять – она ждет не дождется законного права туда влезть и будет первой, кто введет пароль и отсмотрит все видео.

– При этом жуя попкорн, – добавляет Жозефина.

– Скорее всего. Черт! Я готова на все, лишь бы это предотвратить.

– И что собираешься делать? – спрашивает Тибо, его мой ответ явно встревожил. – Надеюсь, на сей раз мне не придется переодеваться в хот-дог, как в прошлый, когда ты попросила меня помочь?

– Тут не много вариантов – трудновато будет убить разом всех жильцов, причем так, чтобы никто ничего не заметил. Есть только один возможный выход – выцарапать запись у охранника!

– С этим даже ребенок справится! – воодушевляется Жозефина. – Чур это сделаю я.

– Ты уверена, что это вообще законно – записывать и распространять такие видео? – вдруг спрашивает Эстелла. – Может, тебе просто подать официальную жалобу?

Из нас четверых Эстелла всегда была самой большой трусихой.

– Если уж мне нельзя посмотреть горячие кадры, не лишай меня удовольствия принять участие в операции по захвату! Мне и так в прошлый раз не разрешили вместе со всеми раздавать листовки в костюме хот-дога.

– Утихомирься, Жозефина! Ты думаешь, я вас просто так здесь собрала, даже не удосужившись перед этим посоветоваться с юристом? После того знаменитого собрания нас заставили подписать кучу документов, в которых я отказываюсь от защиты моих персональных данных в рамках съемок внутри общественных пространств нашего дома. А эти съемки – полная и безоговорочная собственность предприятия, осуществляющего видеорегистрацию.

– И ты подписала подобную бумажку?

– Она была вся сплошь испещрена такими крошечными строчками, знаешь, эти фразы и с лупой не разберешь, настолько микроскопические там буковки. Да и честно скажи – кто заморачивается прочтением целого документа? Все просто расписываются там, где галочка: «Я ознакомлен и подтверждаю…»

– Я! – фыркает Эстелла.

– О-о, ну да, ну да. Но кто еще, кроме тебя? Никто! Нет, говорю тебе, другого выхода не существует – только влезть в закуток этого охранника, Давида, и стереть файлы.

– Какое сексуальное имя. Должно быть, он очень симпатичный, – предполагает Жозефина.

– Я его видела пару раз, но как-то он меня не зацепил. Да и плевать, симпатичный он или нет. Сейчас это вообще не имеет значения.

– Если тебе когда-нибудь придется in fine[4] спать и с ним тоже – кто знает, что он попросит за эти видео, они же еще и в зашифрованном виде, – то по-всякому лучше, если он хорош собой…

Жозефина обожает латинские выражения и вворачивает их где попало – все эти a fortiori (тем более), ad hoc (к этому), dixit (он сказал) и прочие alea jacta est (жребий брошен). Она думает, что это придает солидности ее образу.