Кактус. Никогда не поздно зацвести - страница 25

Двусмысленность ведет в лучшем случае к недопонимаю и неловкости; в худшем же становится брешью, через которую другие смогут воспользоваться вашей мнимой или истинной слабостью. Я сразу поняла, что меня пытаются третировать, когда начала разбираться с поверенным Бринквортом. Я отправила ему имейл, запросив подробный отчет о том, как проходило составление завещания моей матерью (мне это было необходимо, чтобы установить точную степень участия Эдварда), однако поверенный Бринкворт не соизволил даже подтвердить получение моего письма, не говоря уже об ответе по существу. Между тем я выяснила, что в качестве временной меры я могу попросить суд заблокировать вступление документа в силу и лишить таким образом душеприказчика возможности распоряжаться имуществом покойной. Хотя неизбежные проволочки мне столь же невыгодны, сколько и Эдварду, я не сомневалась, что продержусь дольше своего брата, чей доход колеблется между случайным и несуществующим.

Источником постоянной досады для меня служит отсутствие отдельного кабинета в офисе. Это положительно несправедливо, учитывая мой уровень опыта и знаний. В отделе бюджета лишь служащие, наделенные административными функциями, пользуются привилегией уединения. Странно, но сколько раз я ни подавала заявления на место супервайзера, мои просьбы оставались без внимания. Мне отвечали, что мои таланты лежат не в области управления людьми, и я вынуждена согласиться – никто в нашей организации не анализирует сложные данные так добросовестно и скрупулезно, как я. В результате мне приходится сидеть в общем зале, и сотрудники слышат каждое слово, когда мне случается позвонить по личным делам с рабочего телефона. Поэтому всякий раз, когда я пыталась вытрясти из поверенного Бринкворта ответ на мой имейл, мне приходилось уходить с мобильным телефоном в коридор к туалетам – крайне жалкая обстановка для ведения серьезных переговоров. В конце концов поверенный дозволил соединить меня с ним.

– Мисс Грин, – начал он, – вы должны понять, что в данном деле я не блюститель ваших интересов, равно как и интересов вашего брата. Позвольте напомнить, что моя единственная обязанность – распорядиться имуществом вашей матушки в соответствии с ее последней волей. Участие в пространных телефонных разговорах или вступление в переписку неизбежно повлекут за собой ненужные расходы как за оплату консультаций, чего я как душеприказчик обязан избегать.

Поверенный Бринкворт говорил медленно и раздельно, словно разжевывая очевидное непонятливой особе, и, по-моему, едва не прибавил в конце своей речи слово «дорогуша». Я знаю таких людей очень хорошо. Этот господин почти наверняка обучался в какой-нибудь небольшой частной школе, и его безумно дорогая, но второсортная подготовка взрастила в нем уверенность, что все, чье образование стоило дешевле, обязаны перед ним трепетать и благоговеть. Неспособный добиться благоговения перед своей особой в обычной жизни, он выучился на поверенного, чтобы править в собственной конторе как суверен карманного королевства. Не сомневаюсь, что секретарш он держит за свой личный гарем, а клиенток – за малолетних имбецилов.

– Я хочу, чтобы и вы, в свою очередь, поняли, мистер Бринкворт, – ответила я, – что я не намерена покорно смириться с поражением. У меня есть серьезные подозрения, что мой брат инспирировал затею с завещанием с начала и до конца, чтобы поживиться имуществом моей покойной матери, и на вас ложится минимум часть ответственности за то, что вы позволили ей поставить подпись под документом, ни в коей мере не являющимся отражением ее истинного волеизъявления.