Синевласая лезет на дерево. Садится в гнездо.
СИНЕВЛАСАЯ
Это гнездо я нашла в прошлом году. Большой синепер сплел его из гибких ветвей и укрыл дно голубым пухом и лепестками орхидей.
Крупные синеперы в наших краях давно перевелись. Никто не помнит этих удивительных птиц. Лишь по обнаруженным перьям можно представить насколько они были красивы.
В гнезде можно было калачиком свернуться на дне. Стволы качались и баюкали, густые ветви усмиряли зной.
Ни один человек не догадался бы меня здесь искать.
Топай от ярости ногами, Жабий жрец, проклинай мои синие косы и красоту. И ты, Крученая Губа, ищи, сколько хочешь, бегай по чужим домам, заглядывай под кровати и кричи: «Рабыня сбежала! К ноге надо было жернов прицепить!»
Не вернусь.
Синевласая вытаскивает из-за пояса любимую трубку. Разглядывает ее.
СИНЕВЛАСАЯ
Это мамина трубка. Из тайного сундучка. Я набила ее размятыми стручками маккао и с удовольствием затянулась горячим дымком.
(Закрыв глаза и слегка кашлянув).
О, маккао, исцели сердце, усыпи навсегда!
Разве я виновата в том, что нет дождя?
Люди глупы с рождения, но они еще больше глупеют, когда собираются в стаи.
Она засыпает свернувшись калачиком на дне гнезда.
Мир вокруг нее медленно погружается в зыбкий туман, потом темноту.
И вдруг – яркий солнечный свет.
Заснувшая Синевласая падает из гнезда и попадает прямо в руки жреца.
ЖАБИЙ ЖРЕЦ
– Ты не скроешься от избранника! Пришла пора. Собирайся. Не вырывайся. Усмири гордость. Ты узнаешь, что делают с теми, кто нарушил табу. На скале Виноватых Женщин мы останемся наедине, и ты познаешь тайны, скрытые от разума человека. Страдание – душа бога. Твой плач усладит сердце Пернатого Змея долгим блужданием по лабиринту боли.
Он связывает руки девушки и ведет ее на скалу Виноватых Женщин.
Сцена
Ветер гоняет между камней охапки волос, переплетенные сухими цветами и перьями. Длинные ленты выцвели на солнце и тянутся, трепеща, в небо, словно пытаются улететь.
СИНЕВЛАСАЯ
– Что сделает со мной бог, которого нет? Раздробит мои кости? Выклюет глаза? Или вырвет когтями сердце? А может быть, высосет мозг?
ЖАБИЙ ЖРЕЦ
– Когда Кецаткоатль прикоснется губами к губам, ваши души сольются и познают единство. Соединится низкое и высокое. Горькое и сладкое. Искупление и грех. Они смешаются, как серая земля с асбестом.
СИНЕВЛАСАЯ
– И грянет взрыв?
ЖАБИЙ ЖРЕЦ
– Взрыв не убьет тебя. Лишь распалит. Ты ослепнешь. Превратишься в белую глину для моих рук.
СИНЕВЛАСАЯ
– Ты тоже бог?
ЖАБИЙ ЖРЕЦ
– Я мастер музыки, которую любит скала Виноватых. Я буду долго играть. А потом размозжу хребет с одного раза – не успеешь крикнуть, увидишь собственные кости.
СИНЕВЛАСАЯ:
– Я не хочу их видеть
ЖАБИЙ ЖРЕЦ
(поднимая топор, на острие которого красовалась выточенное сердце кетсаля)
– Бог – страдание. Накорми его страхом, и он уползет в свою раковину
СИНЕВЛАСАЯ
Громко хрустнули позвонки, оборвался столб мозга.
Умерли руки и ноги, пальцы впились в каменную пыль.
Хруст костей отделил боль от разума.
Мысли заговорили без слов.
Брызги крови жадно пьет песок.
Топор падает.
Зрачки отразжают зрачки. Лицом жреца закрыто небо.
ЖАБИЙ ЖРЕЦ
– О нет! Ты не перехитришь Его! Ты не напугана. В глазах нет боли. Я жду. Безумствуй, требуй, умоляй!
СИНЕВЛАСАЯ
– Обратной дороги нет – вот моя боль. Остального не боюсь.
ЖАБИЙ ЖРЕЦ
– Бог жаждет слез!.
СИНЕВЛАСАЯ
– Не дождется.
ЖАБИЙ ЖРЕЦ
– Ты не уйдешь без стонов. Накорми бога.
