Анна поднялась по узкой лестнице наверх, тихонько прошла в спальню, взяла куртку, и уже на выходе ее увидела Соня и радостно закричала: – А папа мне купил гамбургер с курицей и милкшейк.
Потом увидела в руках у Анны куртку и спросила: – Мы идем гулять? Вдвоем или с папой?
Анна стала было объяснятъ Соне, что ей нужно одной срочно сходить по делам, а завтра они погуляют все вместе. Но момент был упущен: Андрей загородил лестницу, взял у нее куртку из рук и сказал: – Не ходи одна, уже поздно. Я тут взял Соне The Wizard of OZ, она пока посмотрит, а мы с тобой сходим «по делам».
Делать было нечего, не устраивать же сцену перед ребенком, пришлось согласиться, и они «дружной парой» спустились на улицу. Анна тут же зло вырвала куртку из рук Андрея и сказала сквозь зубы:
– Не противно ломать комедию, заботливый муж? Оставь меня, дай мне побыть одной… Я не могу видеть тебя, неужели ты не понимаешь.
И ринулась к переходу. Но Андрей не отставал от нее, он обогнал Анну и резко перегородил ей дорогу так, что она чуть не уткнулась ему в плечо. Он схватил ее за руку, чтобы она не убежала и быстро заговорил:
– Анна, подожди, ну куда ты пойдешь, я не могу тебя отпустить, ты заблудишься в темноте. А дальше что? Подумай хотя бы о Соне… Она же не виновата. Вернись домой, я тебя очень прошу. Не хочешь меня видеть – я уеду… Если ты не готова пока меня выслушать…
– Что слушать? – взорвалась Анна: – О твоей любви ко мне и к дочери? Как ты нас ждал, дни считая. Чтобы сбросить на меня Ники? А самому проводить приятно время с очаровательной американкой… Главное, без лишних трагедий и комплексов – все мы друзья – ты, Лорен, я, можно еще кого-нибудь пригласить. Пусть все завистники хихикают над нами – мы выше этого… Сегодня ты с кем проводишь ночь, со мной? Спасибо. А с Лорен когда, завтра? Чудно. А потом мы с ней вдвоем пойдем в кафе. Как мило, не правда ли. Хочешь составить нам команию?.. Как все удачно сложилось: чудная новая страна, прекрасные новые отношения… Может, законной жене поначалу покажется странно, так мы лучше ей и не скажем. А если и узнает, какая разница, все равно ей некуда деваться: ни денег, ни языка, ни документов, ни знакомых – никого и ничего.
Анна начала свою речь сухо и зло, но под конец не смогла совладеть с эмоциями, голос у нее сорвался, и она резко замолчала, чтобы не расплакаться от жалости к себе. Она почувствовала внутреннюю усталость и безразличие, и подумала: «Ну, зачем я все это говорю, и без слов все понятно и ужасно». И она горестно замолчала, машинально продолжая идти. Андрей шел рядом, держа ее за руку, как маленькую девочку.
Они молча обошли блок и опять очутились перед домом Митрохиных. Дул сильный холодный ветер, впервые за все время со дня их приезда на улице было промозгло и неуютно, хотелось домой, в тепло. Андрей потянул ее к машине, открыл дверцу и сказал: – Может, лучше посидим немного, согреемся – неподходящий вечер для прогулок.
Она послушно села в машину. Все было плохо, даже погода против нее. Можно, конечно, продолжать терзать себя и культивировать обиду без конца, но, в конечном счете, они оба понимают, что деваться ей с обидой некуда, и рано или поздно нужно будет снизойти до «объяснений». Противно и тошно, но что делать: можно быть гордой и непримиримой, но с оглядкой на реальность, а реальность – хуже не придумаешь. «Боже, как все было хорошо еще вчера. Как дальше жить после всего?»
