Но тем не менее, когда в купе постучали, я ответила, и в распахнутой двери появился пожилой и очень уставший, как мне показалось, пассажир. Он извинился за беспокойство и попросил разрешения сесть.
Я ответила, что он имеет на это такое же право, как и я, и что он меня нисколько не побеспокоил, потому что я все равно не могу уснуть.
Сказав это, я отвернулась к окну, стараясь рассмотреть станцию, но за окном была кромешная тьма. Поезд стремительно мчался вперед.
Мой попутчик вышел из купе и вернулся через несколько минут с двумя стаканами чая. Затем он раскрыл свой саквояж, достал из него большую плитку шоколада и два аппетитно пахнущих сочника и, выложив все это на столик, предложил мне составить ему компанию.
Что-то в нем было такое доброе, близкое и родное, как будто отец пришел с работы и приглашает свою дочь попить с ним чайку. Я смотрела на него, стараясь понять, что это за человек. И в это время все мои сумасшедшие мысли мгновенно вылетели из головы. Я почувствовала, что очень устала, но при этом страшно хочу есть. Поэтому, не раздумывая, приняла предложение своего соседа с особым удовольствием.
Мой попутчик тоже смотрел на меня внимательно, как бы изучая, и явно составляя свое мнение обо мне, но одновременно очень по-доброму. Наконец, довольный своими наблюдениями, он улыбнулся и сказал:
– Ну вот и прекрасно, милая девушка! Все, о чем вы сейчас так беспокоились, не стоит выеденного яйца. В жизни непорядочных людей немало. Нельзя быть такой открытой и доверяться малознакомым людям. Вообще, откровенничать с подругами не стоит!
Я чуть не выронила из рук сочник, который уже с удовольствием надкусила. На моем лице застыло такое удивление, что мой сосед весело рассмеялся, явно довольный собой.
– Давайте сначала попьем чайку, а потом поговорим. Как вам сочник?
– Никогда в жизни не ела такого вкусного сочника. Это что, домашняя выпечка?
Мой визави опять усмехнулся и ответил весьма оригинально.
– Меня зовут Генрихом Карловичем, а вас?
– Жанной.
– Милая Жанночка, эти сочники испечены специально для вас. Кушайте на здоровье!
Он раскрыл свой волшебный саквояж и извлек из него еще два сочника, присовокупив к ним два чудесных мандарина.
– Спасибо, мне, право, так неловко, я с собой ничего не захватила, и мне нечем вас угостить.
– Не беспокойтесь, милая девочка, в моем «юном» возрасте кушать в столь позднее время уже непозволительно. Но чайку мы с вами выпьем вместе.
Он придвинул к себе стакан с чаем и сделал маленький глоточек. К этому времени я уже принялась за второй сочник, который, как и первый, был таким вкусным, что просто таял во рту. Пожилой человек с улыбкой смотрел на меня. И мне казалось, что он все изучает, оценивает меня и радуется, что его мысли на мой счет оказались совершенно верными.
– Позвольте вашу руку, сударыня! – несколько пафосно произнес Генрих Карлович.
Я непонимающе уставилась на него.
– Вы мне позволите взглянуть на линии вашей руки? – все с той же доброжелательной улыбкой спросил он, протягивая мне свою руку.
– Какую руку вы желаете изучить? – в тон ему улыбнулась я.
– Любую, какую пожелаете.
Я протянула ему свою левую руку, и он внимательно стал рассматривать линии моей ладошки.
Это продолжалось несколько долгих минут и уже стало мне надоедать, когда он воскликнул.
– Все так, как я и думал изначально.
– Что пишут? – иронично осведомилась я.
– Вы сильная и умная девушка! Этот урок был вам послан свыше! Вы теперь навряд ли кому-нибудь доверите свои сердечные тайны!
