– Разве слов троих свидетелей мало?
– Для того, у кого из связей выстелена дорожка в ад, да. К тому же Элиот будет упорно доказывать его невиновность, а подделанная видеозапись лишь подкинет дров в инквизиторский костер, на котором нас всех сожгут без должного расследования. Зная Ака, он сможет выкрутиться даже с десятью трупами в рюкзаке за спиной. Кроме того, нет гарантий, что домой вернемся все мы.
– Спасибо, что веришь… кхе-кхе… в наши шансы на выживание, – фыркает Кэт, отворачиваясь к стене. С тех пор, как разговор коснулся Акли, она стала неимоверно раздражительной. Может, потому, что речь идет о ее бойфренде-каннибале? Или потому, что сама идея избавления от единственного источника доходов не входила в ее планы?
Взвесив все за и против, Ивейнджин уверенно кивает.
– Хорошо, да… Мы должны это сделать, хотя бы чтобы не дать ему осквернить память о Джаззи и Аллестере.
«Да и репутация тоже имеет значение, хоть и посмертная», – мелькает в голове у Калеба. Ему бы очень не хотелось, чтобы после его смерти его считали живодером.
– Я готова за это сражаться… Я… могу сделать лук из еловой ветки, установить силки или…
– Полегче, Китнис1, – останавливает ее жестом юноша. – Ценю твою готовность, но это займет слишком много времени. Ко всему прочему, у нас нет ножа, чтобы обтесать рукоять и наконечник стрелы. В этом случае Кэт права. Нападать на них в открытую – самоубийство. А значит, нам нужно их обхитрить.
– И как это сделать?
– А вот это мы и должны выяснить в ближайшие несколько часов.
Парень шагает вперед, сцепляя руки за спиной в замок. Все это время Кэт впитывала в себя волнение, словно губка. С каждым словом оно норовит вырваться наружу, несмотря на ее попытки успокоиться. Ее охватывает тревожное чувство, что все, чего она так долго, тяжело и унизительно добивалась все эти годы, вдруг может разрушиться, как карточный домик на ветру. А ведь она еще даже университет не окончила. Где ей брать деньги на оплату следующего учебного года? Как быть с квартирой? На что жить? Где брать еду? Ей требуется время, чтоб подавить давящее ощущение и наконец подать голос.
– Вы серьезно хотите пробраться в логово врага?
– Почему нет? – пожимает плечами Калеб. – Ак считает нас кучкой перепуганных зверьков и не ждет нападения, а значит, у нас есть шанс застать его врасплох. Когда нас бьют, мы отвечаем ударом на удар.
– Или же просто изворачиваемся, – ворчит Кэт. – Это называется «уклон».
– Правда? А я думал, это называется «слабость».
Кэйтин не знает, чего больше боится: что их замысел потерпит провал или что он сработает. Если что-либо пойдет не так, у Акли будет отличная возможность их убить. Но если все получится, она лишится гораздо большего, чем парочки университетских приятелей. Что, если придется защищаться? Или бежать, бросив одного из них? Сможет ли Кэт предать Ивейн и Калеба ради собственной защиты? Ответ на этот вопрос ей хорошо известен.
– Хорошо, – выпускает из сжавшихся легких воздух Кэт. – Допустим, мы найдем их стоянку. Что дальше? Как ты планируешь вытянуть флеш-карту у Ака из-под носа? Да еще и с Элиотом на страже?
– Нам нужен план отвлечения. Нужно расставить ловушку и выманить их из лагеря. Однако для того, чтобы она сработала, кому-то придется привлечь его внимание.
Калеб переводит взгляд на Кэт. На его лице загорается самодовольная ухмылка, которая ей определенно не нравится.
