Вот-вот наступит темнота, а хлопоты местного населения не прекратились. Посад почти опустел, хозяева побросали избы, прикопали кое-какой скарб, и сейчас последние из них выдвигались к вот-вот закроющимся воротам. Роману не хотелось впихиваться в тесные стены детинца. Кто их там ждет? Там сейчас своих хватает. Ищенко, в силу монзыревского наказа, хотелось бы расспросить кого поподробней о сложившейся ситуации.
Что делать им, чужакам для этих мест, людям, не представлявшим полноты обстановки? Можно тупо забиться за стены крепости, слинять куда подальше от самого погоста, спрятаться в лесу. Что выбрать кривичам, носящим на поясах мечи?
– Судислав!
– Я, сотник.
– Давай-ка парней за стены веди, устраивай ночевку и всем отдыхать. Я по округе прошвырнусь, погляжу, что и как. Не нравится мне вся эта суета.
– Понял, батька. С тобой Первака и Лиса отряжу.
– Не нужно, прогуляюсь без сопровождения.
Десятник недовольно покачал головой, но перечить не стал, знал норов начальника.
– Я с тобой, – всунулся в разговор Роман.
В раздумье, не сговариваясь, как кто пошептал на дорогу, направили лошадей по посадской улице, пытаясь в темени разобрать, что собой представляет сей конец.
– Вон, смотри у околицы, у самого леса оконце в избенке вроде как светится, – указал пальцем Андрей.
– Знать бы, чего это хозяин остался?
Хозяина не было. Была хозяйка. Обычная женщина, с тяжелым, неприветливым взглядом. Ее глаза едва виднелись из-под опухших покрасневших век. Умаялась бедолага! Встретила нежданных гостей на своем подворье, у порога избы, по вечернему времени кутаясь в платок, больше похожий на давно не стиранный кусок полотна. Костлявые руки ее, казалось, постоянно находились в движении. Хоть опрятностью одежда на ней и не отличалась, но выбирать уже было не из кого. Хотелось выспросить обстановку у лица, ни в чем не заинтересованного, есть и спать.
– Что привело двух молодцев к порогу бедного дома? – окинув обоих любопытным взглядом, при этом умудрившись ни одному не заглянуть в глаза, спросила хозяйка.
– Нам бы на постой до утра встать. Дорога вымотала, – ответил Роман.
– Так ведь весь посад пустует, выбирай любую избу. Иди в любой конец, вряд ли живую душу найдешь.
– В котомках пусто. Привечай, хозяюшка. На баню мы не рассчитываем, но за постой и кормежку заплатим звонкой монетой.
– Ну, что с вами поделаешь? На одну ночку пущу… – Андрею указала рукой на строение у дальней стены забора. – Лошадей вон туда поставь. Корму задашь, его там же найдешь. Воды им принесешь из того колодца.
Кивок в сторону деревянного срубчика с «журавлем», стоявшего почти у ворот.
– Заходи в горницу, болезный, – пригласила Романа в дом, посчитав его увечность невозможностью для всякой работы.
«Пока твой попутчик порается со скотиной, пригощать тебя стану, потом очередь и до него дойдет», – услыхал за спиной бабкины слова Андрей.
Дверь в избенку захлопнулась. Он потащил лошадей за узду, повел к указанной постройке. Животные, мотая головами, с неохотой подчинились хозяйской руке.
– Чего вы кобенитесь? Я и сам устал. Понимаю, под крышу не хотите, так ведь в чужой монастырь… Пока я тут с вами управлюсь, Рома у старухи все и выспросит. Может, переночуем, а утром ноги сделаем.
Между тем на низком южном небосводе, конца последней декады августа месяца, повысыпали россыпи звезд. Полная луна огромным золотым шаром висела над самой головой. В ее свете, неся от колодца в хозблок деревянное ведро с водой, заметил прошмыгнувшего за угол постройки черного кота, лишенного каким-то средневековым живодером такого достоинства, как хвост. Интересно, кто постарался, поиздевался над животинкой?
