– Да, – ответил психолог. – Тут в полиции кофе такой дерьмовый, что я вынужден пить чай. А от чая у меня расстройство желудка. Зарплата смехотворная, и день за днем я должен слушать нытье взрослых людей, полицейских, сидящих на этом диване. Это недостатки моей работы.
Казалось, он уже хотел подняться. Но тут ему в голову пришла другая мысль, и стул вновь скрипнул, когда он вновь заерзал на нем.
– От этого нытья даже картина на стене осыпается. Знаете, как говорят на психфаке? Не давай советов, вот что они говорят. Помоги пациенту рассуждать, пока он сам не поймет, что для него лучше. Bullshit[6], вот что я скажу. Так что вот мой совет. Спой в хоре. Выгони сожительницу и переспи с женой шефа. Собери машину или свяжи свитер.
Психолог наклонился к столу и вынул чайный пакетик из чашки. Положил его на стеклянное блюдце так, что коричневая жидкость стекла через края.
– Совершенно неважно, что делать. Главное – чтобы это казалось осмысленным. Вы думали, те таблетки спасут вас? Нет уж, извините. Вы должны сделать это сами.
Фредрик фыркнул.
– Не очень-то это мне поможет. И что, ко мне вернется память?
– Скажете тоже, – хмыкнул психолог. – К некоторым память возвращается постепенно. К другим – может и никогда. Хотя и воспоминания вот здесь, – сказал он и толстым пальцем постучал по голове. – Мозг ничего не забывает. Вы сами это делаете.
Некоторое время он сидел и упивался собственной значимостью, прежде чем продолжить.
– Я бы посоветовал поискать отправные точки. Что-то из того вечера, что поможет открыть этот ящик. Может быть, запах. Звук, мелодия, например, или может быть картинка. Люди ведь беспрестанно фотографируют. Что-то в таком духе. Тогда может случиться, что туман рассеется.
– Спасибо, – произнес Фредрик и показал на стену за спиной психолога. – Вам надо что-то туда повесить. Или вытащить кнопки. Нехорошо выглядит.
Психолог пропустил это мимо ушей.
– Надо только по-настоящему захотеть вспомнить, – сказал он. – Мозг закрывается не без причины. Он умнее тебя.
Уже стемнело, когда Кафа заехала на подземную парковку в участке. Она посмотрела на часы, констатировала, что столовая уже закрыта, и ей ничего не оставалось, кроме как взять папку с делом, которую подготовила Ханна, и пойти домой к микроволновке в квартиру в Сагене.
По пути к автобусной остановке она опять заметила, как в душе шевельнулось беспокойство. Весь день она отгоняла от себя это чувство, но теперь, когда в одиночестве шла по улице, мысли нахлынули, и оно вернулось.
Что за дело ей предстоит? Что произошло на вилле на Бюгдей? Ничто не указывало на то, что человек на лестнице, Микаэль Морениус, стал жертвой еще чего-то, кроме обыкновенного несчастного случая.
Никаких признаков взлома. Никаких следов непрошеных гостей или драки. А старая вдова? Может, она просто-напросто сдала свою виллу в аренду? Может быть, прямо сейчас она сидит и наслаждается бокалом портвейна и сигариллой в каком-нибудь более теплом месте?
На вилле они нашли старый телефонный справочник, открытый на страницах с отелями, и, не очень веря в результат, Кафа попросила Ханну обзвонить их все. Потом им пришлось делать звонки по бесконечному списку частных и коммунальных домов престарелых, проверять больницы, связываться с дальними родственниками… Господи. Кафа чувствовала, что тратит время впустую. Инспектор Косс казался абсолютно незаинтересованным этим делом, а эксперты на месте преступления очень хотели поскорее свернуть все работы. Черт. Не так она себе это все представляла.
