Калмкорп. Очаг №9 - страница 19

– Здравствуйте!

Зачем я это сказала? Теперь она смотрит на меня, как на жука.

– Надежда, ну, бодрее, поторопитесь.

– Ай!

Это что, ее подруга, что она готова ради нее меня пинком из кресла выгнать?

– Вы меня что, толкнули?

– Да! И не кричи, а то Жаба услышит.

– Это она?

Женщина с красной помадой стояла в стороне, смотрела на часы, качала головой и вздыхала.

– Да, так что беги, уже нормально выглядишь.

– Ваша подруга?

– Издеваешься? Жаба? Не-е, она тут одна из самых главных. Видишь помада какая? Только ей так краситься можно.

Ого. Да тут не просто творческий бунт, а бунт против власти. Интересно. Кто-то ненавидит все это странное заведение и его создателей так же, как я. Узнать бы кто. Как вообще можно найти человека, о существовании которого, возможно, знает только охрана?

А может быть, пусть и он меня ищет? Тогда шансы познакомиться увеличатся.

Я обязательно должна тоже сделать что-то не менее крутое и так, чтобы он меня увидел.

Все мои одноклассники уже дремали за партами, и я тоже приготовилась провести ленивый день, даже радуясь, что нас не учат. Высплюсь, подумаю над своими идеями и планами, вдруг что-то смогу изменить, если подключу креативность.

Из колонки на стене рявкнула музыка.

В класс вбежала учительница, имя которой я до сих пор не знала, крикнула, чтобы мы вставали и начала петь, немного отставая от орущей из динамика песни.

Что-то о дружбе и радости в Калмкорп, «мы команда и семья», «наш путь» …

Все подвывали вразнобой, Лев просто открывал и закрывал рот, а я старалась не рассмеяться. Наконец музыка остановилась, заскрипели стулья и столы, я, продолжая улыбаться, тоже собиралась сесть.

– Стоять.

– Это вы мне?

Что за тон? Я понимаю, что она учитель, но это было как-то слишком грубо.

– Думаешь это смешно?

– Да, конечно! Разве вы это включили не для того, чтобы посмеяться? Такая ирония? Будто у зданий бывают гимны.

– Это. Очень. Серьезно. Это твое отношение к нашему дому, к нашему обществу, к каждому из нас. Отвечай, почему ты всех нас презираешь? Повернись ко Льву и начни с него. Говори. «Лев, я презираю тебя потому, что…».

Впервые в жизни я так растерялась. Лев сделал внимательное лицо, видно было, что он старается не смеяться, но держится.

Я же сдержаться не могла и просто расхохоталась в голос.

– Не стану я такое говорить, вы с ума сошли? Гимн у вас дурацкий, при чем тут Лев и остальные? Даже вы ни при чем, вы же просто учитель. Не сочиняли его, не управляете домом. Зачем нам всем гимны петь? Мы тут никто.

– Это уважение! Нам дали работу, крышу над головой и еду!

– Да мы и до этого не голодали, правильно?

Я обернулась к классу, ожидая одобрительных кивков и смеха. В моей школе, когда я такое устраивала, меня на руках готовы были носить.

Сейчас отчего-то все побледнели и старались смотреть на свои руки, прилежно сложенные на партах.

– Наказание!

Я снова усмехнулась. Видимо, меня переведут в нулевой класс или минус сотый.

Учительница нажала на какую-то кнопку на ее столе. Раздался неприятный треск. Лев быстро схватил меня за руку, сжал и шепнул: «Это всего на неделю».

Что на неделю-то?

Дверь резко открыли. В класс ввалились два охранника, один из них нес коробку. Похоже, тяжелую.

– Кто опять, Тамара Геннадьевна?

– Она.

Я медленно встала, потому что мне казалось, что, если я сама не подойду к ним, меня начнут вытаскивать из-за парты силой. Что в коробке? Электрошокер? Паяльник?