– С чего тебе в голову пришло, что Лизавета скончалась? – обозлилась я.
– Э… а… у, – стала издавать нечленораздельные звуки Алена.
Я швырнула трубку на диван и с чувством произнесла:
– Дура! Недаром от нее два мужа сбежали.
– Идиотка! – подхватил Кирюшка. – Вот уж придумала так придумала.
– Балда! – я никак не могла прийти в себя.
– Балбеска стоеросовая, – охотно согласился Кирюшка.
Во мне внезапно вновь проснулся педагог.
– Нехорошо так говорить, некрасиво!
Кирик склонил голову набок.
– Ну согласись, она кретинка!
Пару секунд во мне боролись Макаренко и возмущенный обыватель. Наконец второй одержал верх.
– Кретинка! Жуткая! Тупее не бывает!
Кирюшка захихикал.
– Ты, Лампудель, не говори так о взрослых, это неприлично! Странно, что родители тебе в свое время не объяснили, как следует себя вести!
Я хотела треснуть его газетой по лбу, но тут вновь ожил телефон.
– Небось опять она, – покачал головой Кирюшка. – Ну, сейчас все скажу!
Я выхватила у мальчика из рук трубку.
– Не надо, лучше сама ей врежу.
Но из трубки послышался тихий голосок Тани Водопьяновой.
– Добрый вечер, Лампуша.
– Здравствуй.
– И как вы?
– Ничего, спасибо, а ты?
– Да у нас все в порядке, – напряженно ответила Танечка и замолчала.
Послушав пару секунд тишину, я вздохнула.
– Ты чего звонишь?
– Когда похороны? – выдавила из себя Водопьянова.
Я почувствовала легкое головокружение, но все же решила уточнить:
– Чьи?
– Лизины.
Так, весь мир решил сойти с ума! Спокойной, рассудительной Танечке Водопьяновой пришла в голову точь-в-точь такая же идиотская шутка, как кретинке Мамонтовой.
– Лиза, – четко выговаривая слова, сообщила я, – чувствует себя просто великолепно и на тот свет собирается лет через девяносто, а то и позже. У нее стопроцентное здоровье и чудесное расположение духа.
– Ага, – забубнила Таня, – ага, ага… Значит, она не умерла? Ошибочка вышла?
Я снова швырнула трубку в кресло, но промахнулась, и она шлепнулась на ковер.
– Сейчас кто? – поинтересовался Кирюшка.
– Теперь Водопьянова спрашивает про похороны Лизаветы, – растерянно ответила я.
– Ошизеть!
– Полностью с тобой согласна!
Телефон вновь ожил. На этот раз на том конце провода оказался Коля Тягунов. Не сказав «здрассти», он мигом заявил:
– Деньги нужны? – Ты встречал человека, который на подобный вопрос ответит «нет»? – не утерпела я.
– Только скажи, сколько?
Удивленная, я ответила:
– Честно говоря, мы собираемся покупать новый телевизор в гостиную. А ты в долг предлагаешь? Или решил по какой-то причине нам подарок сделать?
Николай помолчал и ответил:
– Конечно, хорошо, что ты не потеряла присутствие духа, но в этой ситуации шутка звучит по-идиотски. Похороны – дорогое дело, вот, решил помочь.
Я села на диван и гаркнула:
– У нас все живы!
– И Лиза?
– Она в первую очередь!
– Однако, – начал что-то быстро говорить Коля, – я получил только…
Но я уже отсоединилась.
– Чего это с ними? – растерянно повернулся ко мне Кирюша.
– Понятия не имею. Случай поголовного безумия. «Дзынь-дзынь», – зазвякала трубка.
Я нажала на зеленую кнопочку и, не дожидаясь никаких вопросов, рявкнула:
– Лиза жива и здорова. Похороны отменяются, поминки тоже, надеюсь, я не очень вас разочаровала.
– Ну ты, Лампа, даешь, – ответила Лизавета, – естественно, я пока не собираюсь в могилу! По какой причине делаешь такое программное заявление?
– Да люди ума лишились, – воскликнула я, – сначала Мамонтова позвонила, потом Водопьянова, следом Колька Тягунов. Прикинь, они все интересовались, когда твои похороны!
