- Так вот откуда у него тогда «фонарь» под глазом взялся?
- Угу. Их было бы два, «фонаря» этих, если бы я не вмешалась. Я тогда так быстро сбежала со школьного крыльца, что даже каблук на сапогах сломала. Мне кажется, Тёме очень нравится эта девочка.
- И в каком классе та девочка учиться? – где-то внутри меня, очень глубоко, заистерил обеспокоенный отец.
- В десятом. Хорошая девочка, отличница. Зариной зовут. Только я вам ничего не говорила, - приложила она указательный палец свободной руки к своим губам и снова спрятала руку под пледом.
Класс. Моему восьмикласснику нравится девчонка из десятого. Приплыли…
- Так, если мой сын хороший, то какого хрена, Маруся, ты вызываешь меня в школу по два раза в неделю?
- Но он ведь хулиган! – уставились на меня возмущенные серые глаза.
- Аргумент, - дёрнул я бровями.
Опустил взгляд на руку, что держал и почувствовал, как в ней пошевелились тонкие пальцы, пощекотав мою ладонь.
- Я ведь умру, да? – спросила вдруг Маруся.
Несколько растеряно поднял на ней взгляд, но она на меня смотрела. Она смотрела на то, как ее пальцы играют с моей ладонью и глядят линии на запястье.
- Все мы когда-нибудь умрем, Маруся.
- Но я точно сегодня. Я еще никогда столько не пила. Мне ужасно стыдно, и я буквально каждой клеточкой себя чувствую, как алкоголь разъедает мои внутренние органы. Внутри всё горит. И до утра я точно не доживу.
- Не знаю, насколько ты живучая сегодня, но утром после такой пьянки ты точно захочешь пару раз сдохнуть.
- Как можно хотеть сдохнуть? – поймала она мой взгляд. – Это ведь жизнь! Она дается только один раз и всего одна. Разве можно от нее отказаться?
- Теперь для меня всё сошлось, Маруся… Тебя не рожали, нет. Ты выпала из какой-то охерительно доброй и наивной сказки, когда старая библиотекарша забыла закрыть детскую книгу. А потом ты, как в «Терминаторе», потребовала её одежду. Отсюда и стиль твой уникальный и восприятие мира сказочное.
- А вам хотелось сдохнуть, Михаил Захарович?
- Давай-ка, Маруся, баиньки.
Запихнув ее руку под плед, я погасил свет в гостиной. Около минуты постоял в темноте и, убедившись, что Маруся свернулась калачиком и больше фестивалить не собирается, побрёл в её комнату, где рухнул на постель поверх покрывала. Устало потер лицо, подложил под голову какую-то плюшевую хрень и прикрыл глаза, надеясь хоть немного вздремнуть. Усталость и дежурство давали о себе знать.
Едва провалившись в сон, снова из него вынырнул, когда в гостиной одинокой волчицей завыла Маруся.
- Твою-то мать…
5. Глава 5. Маруся
- Ммгмгмг…
Поверить не могу, что эти звуки исходят от меня. Как же мне плохо. Настолько плохо, что страшно открыть глаза – они либо лопнут от боли, что сковала мою голову, либо выпадут, когда я пойму, что проснулась не у себя дома.
Еще никогда моя голова не болела настолько, чтобы было больно даже кожу головы, причем только на макушке. Будто меня за волосы кто-то всю ночь усиленно тянул. Как репку дедка.
Боже, хоть бы я была дома. Последнее, что я помню из бара – это вкусный синий коктейль и большую выпуклую бородавку на лице мужчины, который настойчиво хотел, чтобы мы продолжили вечер у него дома.
Хоть бы я была у себя. Плевать, даже если с тем с бородавкой. Хотя, вдвойне лучше было бы, если бы оказалась у себя дома в гордом одиночестве.
Нерешительно приоткрыла один глаз и выдохнула с облегчением, когда увидела свой самодельный камин из коробок, а в нем вместо настоящих углей - гирлянду. Значит я в своей гостиной, на своём диване и рядом со мной совершенно точно никто не лежит, так как купленный по скидке диван настолько узкий и мелкий, что на нем хватает места только мне одной.
